Прошло уже несколько дней после оглушительных российских концертов Combichrist, а в ушах до сих пор звенит. Удовольствие от незабываемого шоу получили как фанаты, так и сами музыканты. К сожалению, концерт прошел, и музыканты отправились в путь дальше: давать новые концерты и записывать новые пластинки. А пока вы отходите от прошедшего представления, предлагаем вашему вниманию интервью с идеологом Combichrist Энди ЛаПлега.

Памятуя неприятную историю об отказе от группы с плохой репутацией, которая должна была разогревать вас в этом туре, ты убедился, что никто из московских музыкантах не замешан в чем-то?

(Смеется) Не пойми меня неправильно, я ведь никогда никого не обвинял. Это были слухи, но слухи, к которым относились весьма серьезно.  Я не знаю, правда это или нет, но я не могу поддерживать группу с такой репутацией. Признаться, я вообще ничего об этом не знал, я даже не знал, как они выглядят, пока не началась шумиха.

Еще с выходом альбома «Making Monsters» ты начал говорить о том, что твое творчество приобретает все более личный характер. Случилось ли что-то конкретное, что спровоцировало такое развитие событий?

Возраст. (Смеется) Когда все только начиналось, подразумевалось много вечеринок, веселья и разврата. Хотя музыка была серьезной, в ней было много иронии и веселья. Со временем наши выступления стали приобретать серьезный масштаб, мы постоянно были в туре. И все зашло настолько далеко, что я уже не мог не вкладывать свои личные мысли в этот проект. У меня всегда были проекты, в которых я выражал себя. Но последнее время у меня остался только Combichrist. В то же время, даже этот лирический герой высказывал мои личные переживания о том, что человечество находится в упадке и насколько безумен этот мир. Однако нам удалось сохранить элемент веселья, мы до сих пор говорим: fuck you!

Просто сейчас мы стали задумываться о том, что было бы правильно, о том, что не стоит все принимать слишком близко к сердцу, надо наслаждаться жизнью. В этом мире есть место для каждого, просто мы должны найти наше место и поступать правильно.

Combichrist делает то, что ему захочется. А есть что-то, что сделает Combichrist, но никогда не сделает Энди?

Конечно! Есть песни об убийствах, например. Конечно, я бы никогда такого не сделал. Тут-то и появляется мой лирический герой. Но я все еще сочиняю истории, которые необязательно произошли со мной, но которые отражают мой внутренний мир. И есть веселые песни, типа, "Maggots at the Party". Это очень честная песня. Именно так мы отрываемся с друзьями.

Ты говорил, что последнее время все больше вливаешься в рокабилли-сцену. Как это произошло?

Не только последнее время. Я пришел из панк-рока. Я всегда слушал такую музыку, и всегда чувствовал связь с этой сценой. И по этой причине мы делаем то, что делаем. В прошлом я играл панк-рок, потом открыл для себя электронику. И со временем я стал смешивать электронику с панком и рок-н-роллом.



Как ты уже сказал, ты начинал с того, что играл в панк-рок-группе, сейчас твоя музыка становится все более живой, появилась гитара, многие говорят, что это уже чуть ли не метал. Ты столько лет занимался электроникой, чтобы в итоге прийти к рок-метал-звучанию? Не находишь ли ты этот факт странным или парадоксальным? Как ты мог бы объяснить это?

Я не думаю, что мы становимся или когда-нибудь станем рок-группой, равно как мы никогда не были чисто электронной группой. Когда говорят, что мы изобрели какой-то новый стиль, на самом деле, мы ничего не изобретали. Нет ничего оригинального. Вообще ничего. Это невозможно. Просто ты комбинируешь какие-то вещи, и они кажутся новыми. И это то, чем я и занимаюсь – я собираю вместе кусочки, которые подходят друг другу. Я думаю, что мое звучание становится более мрачным и, опять же, серьезным.

Чувствуешь ли ты сегодня свою связь со всей этой электро-сценой – олдовыми группами вроде Front 242 , FLA и другими более современными электро-индустриальщками?

Да, при этом, я чувствую куда большую связь с олдскульной электронной сценой, чем с современной. Хотя бы только потому, что мы были вместе, и эти группы вдохновляли меня на мое электронное творчество. Я начинал с них – с олдскульной электроники и андеграундного техно.

Ты следишь за их творчеством?

Конечно! Скажем так, если я ставлю в плеер электронный альбом, то, скорее всего, это что-то из олдскула. Я нечасто нахожу что-то интересное для себя в новых группах. Я имею в виду, хороших групп много, а вот оригинальных – почти нет. Мне очень нравится то, что делает Кристиан Ланд с группой NorthBorne. Мне также очень нравятся SAM, это что-то свежее – их чувство, грув, даже не знаю, что именно. Да, сейчас много хороших групп. Даже команда, которая разогревала нас в Москве, они не оригинальны, но они хороши.

Расскажи о песне “Evil in Me” с нового альбома. Она очень необычная, в стиле Джонни Кэша.

Даже не знаю, что сказать об этой песне. Она очень простая, и, пожалуй, из всех моих песен – самая политическая. Она очень похожа на "What the Fuck Is Wrong With You People", только в другом срезе. Но тема та же: она о том, как люди относятся друг к другу. Мне тяжело смотреть новости и осознавать свою беспомощность.

Я читала один отзыв о вашем выступлении в Германии в этом году. Во время исполнения этой песни, ты держал руку прямо над огнем зажигалки одного из фанатов. Ты каждый раз так делаешь?

Это случилось лишь дважды. Я просто увидел зажигалку и накрыл огонь ладонью. Я держал так руку на протяжении всей песни, и, знаешь, мне совершенно не было больно! А обалдевший фанат потом отдал мне эту зажигалку.

Как тебе пришла в голову идея поместить акустическую песню на альбом Combichrist?

Это случилось совершенно естественно. У меня было готово несколько акустических песен, и из них я выбрал эту. Когда я работал над альбомом, я думал, что сделает эту пластинку идеальной – и ответом была эта песня.

А как насчет Scandinavian Cock? Ты все еще трудишься над ним?

Каждый день!... А ты группу имеешь в виду?

...Эм... да...

(Смеется) Мы как-то забросили это, не играли вместе уже почти год. Но я все время болтаю с гитаристом, даже, когда я в туре. Мы строим планы, обсуждаем все подряд. Сложно выкроить время, потому что у меня очень много работы с Combichrist. К тому же, я работаю над – сюрприз! – акустическим альбомом. Ну... не то, чтобы над акустическим, но кое-что в этом ключе. И это тоже отнимает время. Да и вообще мы занятые ребята: мой гитарист работает на трех работах, басист – татуировщик, как, кстати, и гитарист. Поэтому они всегда очень заняты. Scandinavian Cock – это развлечение, мы просто собираемся и играем рок-н-ролл.

Интересный факт, что Джои, твой барабанщик, играет в группе Рихарда Круспе из Rammstein. И у меня появился вопрос, то, что вы разогревали Rammstein – это было совпадением или следствием?

Я бы сказал, что это все-таки совпадение. Хотя, может, и то и другое. Но мы ни в коем случае не использовали свои связи, чтобы отправиться с ними в тур. Все было очень профессионально, над этим работали наши и их менеджеры. Но наша дружба сыграла свою роль во время тура, то есть мы не были просто кем-то, кого они видели впервые.

Еще весьма интересны твои отношения с твоей родной страной и, в частности, с норвежской прессой…

У меня вообще ужасные отношения с прессой. Я ненавижу все эти социальные сети, промо-акции и так далее, по-моему, это не имеет ничего общего с музыкой. Меня больше волнуют записи, концерты и фанаты. Фанаты для нас, как семья. Я гастролирую с шестнадцати лет. А когда ездишь по свету так много, твои фанаты становятся для тебя семьей. Когда мы добились нашего первого успеха, газетам было все равно. Что бы мы ни делали, они нас игнорировали. Так что мы даже концерты не так часто даем в Норвегии.

Знаешь, это бесит, мы ездим по всему миру, из кожи вон лезем, а появится какая-то норвежская группа, которая соберет в Берлине десять человек – и она тут же появляется на первых страницах газет. И когда мы отправились в тур с Rammstein, мне хлынули запросы от местных газет, но всем им я ответил: "У вас был шанс, теперь – отвалите".

Расскажи о своем автосалоне. Когда он у тебя появился?

Хмм... хороший вопрос... время так летит, что я и не помню... Я думаю, все началось лет десять назад.

А что он из себя представляет?

Это просто очень дорогое хобби (Cмеется) Я без ума от старых автомобилей и мотоциклов. Я собираю и езжу на них. Что-то в этом есть. Новые машины – это не то, это просто вид транспорта. Для меня настоящая машина – это старая машина.

Ты один этим занимаешься?

У меня есть друзья, которые тоже этим занимаются. Это тоже своеобразная сцена, где все знают друг друга. И я многому научился у своих друзей. Например, Джош Миллс, я вот ношу кепку с его лого – ему во всем мире нет равных! Он работает с Джеймсом Хэтфилдом, например.  Он очень и очень хорош. Мы тусуемся вместе... и, например, видео "Maggots at the Party": там все машины и мотоциклы – это все наше, все, что мы сами собрали. И хотя история, конечно же, выдуманная, но показанная вечеринка самая натуральная!

Я слышала, тебе очень нравятся собаки, и у тебя даже есть питомцы. Расскажи о них?

Я, действительно, очень люблю собак! У меня две собаки. Ну, это у моей невесты были собаки, а теперь они – наши. Это... какая-то стремная помесь чихуа-хуа и джек-рассела. Они отличные! Они очень маленькие. Вообще-то я вырос с большими собаками, охотничьими, поэтому понятия не имел, как обращаться с этими малышами. Но теперь я не представляю жизни без них.

Позволь поздравить тебя с помолвкой! Расскажи, как ты сделал предложение своей невесте?

В двух словах, я сделал ей предложение за кулисами, во время тура. Ключевым моментом было то, что у меня в руке все время было пиво, я его не выпускал. И я отдал ей кольцо в уборной за кулисами. Но оно оказалось ей велико и упало прямо в унитаз. Она достала его, и, когда мы вышли, она была так счастлива и всем его показывала. И Джои положил кольцо себе в рот. Кольцо, которое мы только что достали из унитаза... ну, то есть она достала. Я свое дело сделал, так что это была ее забота достать его оттуда. (Смеется)

Вы уже спланировали свадьбу?

Мы поженимся в мае в следующем году. В Норвегии. Церемония пройдет в самой старой церкви в Норвегии, она находится на острове и... это очень особенное место. Я не религиозный. Но я ненавижу любые радикальные проявления. Люди могут верить во что угодно, для меня это нормально. Моя невеста – христианка, я не буду ее переубеждать... нет, мы это, конечно, обсудим, потому что, по-моему, это абсурд. Но я уважаю традиции, и, если это должна быть церковь... кстати, раньше это был языческий храм. Я люблю традиции. Я люблю Рождество, но не из-за веры, а потому, что мы собираемся всей семьей. Семья для меня все. И даже фанаты – это все, потому что, как я говорил, фанаты – это наша семья.