Очередная глава истории великих канадских индустриальщиков  Front Line Assembly получила название «Echogenetic». Музыканты сдержали данное фанатам обещание сделать эту работу максимально электронной и индустриальной, практически без использования металлических гитар, так раздражавших многих приверженцев чистого EBM-саунда восьмидесятых. Правда, вместо этого в их музыку проникли некоторые модные элементы из арсенала современной танцевальной электроники.

И снова успех и десятки восторженных рецензий.  Слушая эту работу, сложно поверить, что настолько энергетически заряженную музыку, которая совершенно не выглядит архаизмом, выдает группа с почти тридцатилетней историей.  О том, как такое возможно и юношеских мечтах, ставших реальностью, мы поговорили с бессменным лидером FLA Биллом Леебом.

Каковы отзывы на ваш новый альбом?

Очень хорошие! Я думаю, что такого фидбека у нас не было со времен «Tactical Neural Implant». Мы попытались привнести на альбом новые элементы, но при этом сохранить традиционное для нас звучание. Признаюсь, перед выходом альбома мы несколько волновались. Некоторые уже использовали термин дабстеп в отношении нас. Но я бы не сказал, что это уместно, мы просто привнесли новое звучание в жанр, которому посвятили долгое время.

Над альбомом работало пять человек, и мы просто хотели немного вылезти из собственной коробки, на которой написано «industrial / EBM». Мы использовали элементы техно и всякое такое. Но мы остались довольны, как слушатели приняли наш альбом.

На создание этого альбома вас вроде как  вдохновила работа над саундтреком к видеоигре.

Да, так и есть. Именно, когда мы начали работу над саундтреком  «Airmech», мы поняли, что не хотим делать просто EBM. Мы решили попробовать что-то новое, в том числе и элементы дабстепа, например. Мы начали экспериментировать и втянулись. Эту работу приняли очень хорошо, и мы решили пойти дальше и привнести эти идеи в звучание FLA. Мы этого не планировали, все вышло само собой. Эта работа оказалась своеобразной разминкой перед записью нового альбома.

Ты очень осторожно используешь термин «дабстеп» в отношении этой записи. Боишься спугнуть фэнов?

Я просто боюсь, что многие весьма закрыты к новым опытам. Они судят об альбоме, даже не послушав его. Потому, к сожалению, давая определение, ты невольно лишаешь некоторых людей шанса услышать это. Но есть в дабстепе нечто, что мне нравится – его невероятное звучание! Мы берем самые лучшие элементы разных идей и сводим их воедино. Это заняло гораздо больше времени, чем запись стандартного EBM-альбома.

Я позволяю новым веяниям влиять на себя, чтобы не застрять в старой форме. В результате, даже используя новые элементы, мы все равно записали альбом Front Line. Так что опасно вешать лейблы, но мы просто хотим развиваться.

Что, кроме дабстепа, вдохновляло тебя?

Я думаю, просто музыка в целом – будь то Boards of Canada или Massive Attack. У меня очень широкий спектр музыкальных предпочтений, я не люблю замыкаться на одном типе музыки. Ну, до кантри музыки дело пока не дошло, но в мире столько хорошей электронной музыки: от Depeche Mode до транса. Особенно сегодня, когда разнообразие столь велико. Я даже не все запоминаю, но идеи беру на вооружение. Новые Nine Inch Nails, Gary Numan, Skinny Puppy, даже новые VNV Nation или Amon Tobin – хорошая музыка ничем не ограничивается, мне нравится многообразие.

А расскажи о работе над музыкой к видеоиграм.

Написать саундтрек к игре гораздо легче, потому что в игре уже задано настроение, и ты просто озвучиваешь его. Это своего рода развлечение, просто записать трек без вокала, вместо того, чтобы писать настоящую песню с текстом. Для нас это уже второй опыт, и я не отказался бы сделать это снова. Думаю, могу сказать за всех, что это интересная работа.



А ты играешь в видеоигры?

Ну, когда-то играл. Вот Крег играет. А у меня не так много времени. Знаешь, игры сегодня намного сложнее, в этом надо по-настоящему поднатореть. Мне понравились игры «Halo», «Gran Turismo», «Los Angeles», где ты водишь машину, «Quake» была хорошая серия. Стрелялки классные, и спортивные. В туровом автобусе мы всегда играем в аэрохоккей. У нас есть команды, и, когда мы в дороге, мы устраиваем турниры.

Как тебе удается так долго заниматься музыкой и все время превосходить себя, каждый раз оказываться на вершине?

Нуууу, не могу же я просто так об этом говорить направо и налево, тогда все станут так делать! (Смеется) Знаешь, я думаю, мы просто большие поклонники музыки. Думаю, главный секрет в том, чтобы сохранять разнообразие. Мы редко задумываемся о новых проектах, но стараемся уместить все новые идеи в рамках нашей группы. Пускай посреди альбома FLA появится что-то от Fear Factory или эмбиент. Если удачно соединить элементы индастриала и транса, или клубной музыки или, скажем, металла, результат может превзойти все ожидания. Так что секрет в разнообразии. Кроме того, это помогает развиваться.

Несмотря на то, что ты все время ищешь чего-то нового, при этом ты периодически возвращаешься к корням.

Знаешь, я всегда говорил, в том числе в отношении нового альбома «Echogenetic», всегда можно найти способ сделать старое по-новому. Иногда, вместо того, чтобы придумывать что-то новое, можно вернуться к истокам – к чистой электронике, никаких инструментов, просто куча эффектов. И людям это нравится. Возможно, сегодня слушатели немного устали от современной музыки, и сформировалось целое новое поколение, открытое минималистичной электронике.

Но для этого надо иметь хорошее чутье. Если делаешь что-то новое, слушатели могут сказать, мне это больше не нравится, я хочу как раньше. А если делаешь все время одно и то же, люди говорят, что ты все время повторяешься.

Да, поэтому важно сохранять баланс. Скажем, Radiohead нет смысла внезапно начинать играть транс. Просто важно сохранить свое базовое звучание, но развивать его, привнося новые элементы. В рамках нового альбома мы, действительно, вернулись к корням, когда мы делали чистую электронику.



А твои идеи базируются исключительно на твоих предпочтениях или ты следишь за современными трендами, новыми тенденциями?

Придерживаться трендов страшновато. Сегодня танцевальная музыка в моде, а завтра уже нет. Поэтому, независимо от того, играешь ты в электронной или в метал-группе, надо всегда стремиться написать хорошую песню. Потом к ней можно добавить все, что угодно, вплоть до того же дабстепа, но в своей основе это должно быть что-то качественное. Мода проходит, а хорошие песни всегда остаются актуальными, их всегда узнают. Так что не надо брать за основу новую музыку, возьми ту часть, которая тебе понравилась, а остальное выбрось.

Если сравнить нынешние времена и восьмидесятые и девяностые. Когда было легче сочинять музыку, и какие сложности были тогда и возникают сегодня?

В те времена технологии были очень примитивные. Тогда не было компьютеров, а были секвенсоры. И ты, словно астронавт, колдуешь над этой коробкой. А клавиши… тогда даже миди не было, все были аналоговыми, все время ломались, сохранить на них ничего нельзя. С другой стороны, если в те времена ты хотел петь, надо было иметь к этому способности, тогда как нынешние технологии могут исправить любую фальшь. Сегодня стало легче, но это и стало проблемой.

Все теперь музыканты – они делают плохую музыку, но все равно делают ее. Кроме того, сегодня музыка бесплатная, и стало гораздо сложнее выживать. Из-за этого живые выступления стали намного сложнее и более трудоемкими. На YouTube сегодня тысячи групп и музыкантов, человек не в состоянии воспринимать столько информации. Каждый день появляются тысячи новых песен, ну, и сколько из них вы прослушали больше двух раз? Так что технологии такая вещь: без них плохо, с ними – тоже плохо. Я не решусь сказать, когда мне нравилось больше.

Сегодня люди воруют музыку, но этого уже не изменить. Так что если хочешь добиться успеха, делай это только потому, что это доставляет тебе удовольствие. Если ты удачлив, то сможешь жить за этот счет, если нет – просто наслаждайся тем, что ты часть этого процесса. Как бы жестоко это ни звучало, но это так. И я говорю это, исходя их личного опыта.

Сейчас модно все винтажное: бабушкины платья, черно-белые фото и т.д. Ты не хотел бы достать из кладовки какой-нибудь старинный синтезатор и поиграть на нем?

Ты знаешь, у меня вообще-то действительно сохранились аналоговые синтезаторы, но сегодня виртуальные программы настолько хороши, что их реально нельзя отличить от настоящих. В маленьком ноутбуке целиком умещается та хреновина, которая раньше занимала целую комнату, и в звучании нет никакой разницы, так что я просто не вижу смысла подключать аналоговые синтезаторы. Это реально пугающе, насколько хороши эти новые программы. Сегодня чтобы сочинить песню достаточно одного ноутбука, можно написать композицию, сидя в аэропорте в перерыве между перелетами. Это просто сумасшествие какое-то!



А как насчет вдохновения? Какие темы трогали тебя в самом начале пути, а какие – сегодня?

Во времена Skinny Puppy нас вдохновляли технологии, как они развивались и меняли мир. Нас тошнило от всех этих рок-групп и прочего однообразного дерьма, и мы были счастливы быть другими, чокнутыми и делать по-настоящему экспериментальную музыку, понять которую не всем удавалось. И, я думаю, это движет мной до сих пор в некотором смысле. Я считаю, что наша сцена так и осталась андеграундом по отношению к другим.

А что насчет текстов?

Ну, это просто. Я всегда находил, о чем написать. Не столько о войне и политике, сколько я смотрел на мир вокруг себя и находил что-то, что меня цепляло, почему вещи такие, какие есть, и почему мы не можем сделать их лучше, или всякие научные кибер-темы. Я особо никогда не затрагивал личные вопросы, но знаешь… на новом альбоме лирика наиболее личная. Я становлюсь старше… я не хочу употреблять слово «смертность», но я осознаю, что подходит конец. В двадцать ты думаешь, что не умрешь никогда, и у тебя полно времени, но, когда тебе исполняется сорок, ты видишь, как быстро пролетает время, начинаешь думать о том, что ты сделал, чего еще не сделал, и что стоило бы сделать.

И теперь, когда я чувствую себя весьма уверено при написании текстов, я могу сказать, что я пишу наиболее личные тексты, о собственной смертности, и это тоже своего рода вдохновение. Я думаю о жизни и смерти, и, что не зря потратил свою жизнь. Ну, по крайней мере, я на это надеюсь! (Смеется) И, надеюсь, что, когда я буду умирать, на смертном одре я оглянусь на  свою жизнь и буду доволен всем, что я сделал. Думаю, это важно для каждого.

А ты жалеешь о чем-нибудь?

Не думаю, что «сожаление» подходящее слово… это, скорее, пожелания, типа «иметь голос получше». Это вещи, которые не зависят от тебя, мы называем это судьбой. Может быть, мне хотелось бы иметь детей, а когда-то я не хотел, но как-то странно сожалеть об этом. Знаешь, я возвращаюсь в тот момент, когда решил бросить все и отправиться в первый гастрольный тур со Skinny Puppy без определенных намерений, но с большими идеями, и понимаю, что если бы тогда я не воспользовался этим шансом, черт, я бы жалел об этом всю свою жизнь. Последние тридцать лет были потрясающими, мне повезло. Так что главное, если у тебя есть мечта, надежда, или даже если ты просто думаешь, что что-то может сделать тебя счастливым, просто сделай это, тебе нечего терять! Это будет только выигрышем, потому что никто не хочет раскаиваться всю жизнь.

В последнее время Рис Фулбер снова принимал участие в ваших концертах…

Да, он отыграл с нами пару шоу. Я знаю Риса с шестнадцати лет, мы – как братья. И это здорово – быть настолько близкими и делать что-то вместе, мы словно семья.

А как думаешь, возможно ли такое, что он снова станет частью FLA?

Это никогда не было проблемой, мы никогда не закрывали дверей. Но сейчас это больше касается времени, которое мы готовы уделять этому. У него ведь семья и все такое, он все время занят, к тому же у него свой проект Conjure One. Я не могу все время ждать его. Я думаю, что в следующем году мы запишем вместе новый альбом Delerium, который будет очень мрачным, мы уже обсуждали это с ним. Потом мы готовим альбом ремиксов и интерпретаций песен с пластинки «Echogenetic». Такие маленькие штуки вдохновляют на совместную работу… может быть, когда-нибудь мы запишем вместе самый последний альбом FLA, и это будет, своего рода, прощанием. Но, не уверен, что это случится скоро. Но все возможно.

Если поговорить с вами, канадскими электронщиками, так или иначе вы все раньше были вместе: ты, Рис, Кевин Ки и прочие. Как же так получилось, что сейчас вы как-то разделились?

Ну… как я говорил, просто однажды Рис решил переехать в Калифорнию и работать с метал-группами, у каждого появились девушки, своя жизнь, семьи. Я думаю, каждый хотел попробовать что-то новое. Но, на мой взгляд, рано или поздно наши пути все равно пересекаются, и мы оказываемся в одной зоне, и Рис выступает с нами или делает для нас ремикс. Так что мы не теряем контакт, просто что-то приходит, что-то уходит. Думаю, в итоге мы все равно делаем одно и то же, только с разными людьми и в разное время.

Но только не говори теперь что-то типа «мы повзрослели»…

Ну, так мы же повзрослели… хотя, знаешь, надеюсь, я сохранил свой детский оптимизм! (Смеется) Просто иногда жизнь предлагает разные условия, и ничего с этим не поделаешь.

А ты помнишь, о чем мечтал, когда только начинал свой музыкальный путь?

Я не любил быть особо оптимистичным и иметь большие ожидания. Но я помню, что, когда слышал какую-нибудь классную группу, я думал, было бы здорово быть как они, добиться успеха. И признание, которое мы получили с первым альбомом Skynny Puppy «Remission», было своего рода мечтой. И то, что я до сих пор занимаюсь музыкой, я тоже об этом мечтал. Так что, можно сказать, мои мечты сбылись.

А сейчас?

Музыка дарит много иллюзий. Я надеюсь, что наша сцена будет открывать все больше возможностей. Многие критики считают, что ей приходит конец, а я думаю, они ошибаются. Потенциал еще есть, каждая группа по-прежнему может добиться успеха.

Ну, и напоследок, на твой вкус, какая песня из тех, что ты написал, самая лучшая?

Ух ты! Не думаю, что смогу дать ответ, но абсолютно точно самая успешная песня, которую я записал, – это «Silence» Delerium, она стала номером один в шести странах, разошлась миллионами, и принесла нам миллионы долларов. Это без сомнения самая известная наша песня.

Напоследок, скажи что-нибудь для фанатов?

Единственная вещь, которую я хочу сказать, что мы всегда счастливы возвращаться в Россию, общаться с нашими фэнами, и, надеюсь, в скором времени мы снова приедем. Вот такое послание матушке России.