Два интересных молодых человека: Мари Слип и Михаэль Драу, ворвались на сцену и стали настоящим открытием. Группа Otto Dix сформировалась в ноябре 2004 года, состав претерпевал некоторые изменения, но в результате остались только Слип и Драу. Михаэль Драу— вокалист и автор текстов. Когда-то он учился камерному вокалу, но доучиться не смог – и в результате голос, который ставился фактически только на репетициях, стал визитной карточкой Otto Dix. Мари Слип – композитор и аранжировщик. Увлекается музыкой и программированием, пишет музыку для компьютерных игр. Слип долго искал нужное звучание, он перебрал множество стилей, прежде чем остановиться на EBM и дарквейв, тогда к нему и присоединился Михаэль. В июле 2005 года у Otto Dix «родился» первенец – дебютный селф-релиз, альбом «Эго», в который вошли двенадцать треков, а также видеоклип на песню «Белый пепел», снятый по сценарию Михаэля Драу на разрушенном заводе в городе Амурске. Затем ребята активно гастролировали. Наступивший год для Otto Dix ознаменовался выходом альбома «Город», с концертами в поддержку которого ребята уже успели проехаться по маршруту Москва – Петербург – Саратов - Минск. А по возвращении они порадовали своих поклонников интервью для «Rock Oracle».

Расскажите, как вы познакомились, и как потом это знакомство перетекло в проект Otto Dix?

Драу: Нас познакомил один общий знакомый – Salamander. К тому времени у него уже была своя группа, играющая нечто вроде рока. Он сказал, что мы сумеем найти общий язык. И мы нашли. Оказалось, Слип, бывший одно время поклонником блэк-метала и группы Lacrimosa, не прочь заняться музыкой в стиле дарквейв. Собственно, именно я его с данным направлением и познакомил.

Отто Дикс – имя немецкого художника первой половины XX века. Знакомы ли вы с его творчеством? Какую роль этот художник или его работы сыграли в развитии группы Otto Dix?

Д.: И это опять же мое влияние. (Улыбается) Я познакомился с творчеством Отто Дикса совершенно случайно – на паре немецкого в университете. Тема у нас тогда была такая – искусство Германии. Помнится, описание его творчества сопровождалось вздохами и ахами всей группы – мол, какой ужас! Какие страшные картины! Мне же эти картины показались очень красивыми. Особенно на военную тему. «Штурмовой отряд», к примеру. Даже какие-то отголоски Гигера, если хотите. Жуткие перекошенные люди в плащах и противогазах. Отто Дикс воевал сам, видел все своими глазами. И его картины сохранили энергетику войны, страха и смерти. И страха смерти. Что до его влияния… Хм. Мне кажется, по энергетике мы очень похожи. И мы оба – я и Слип – неплохо рисуем, кроме того, лично я вообще фанат Германии.

О чем ваш альбом «Город»? В пресс-релизе, который можно прочитать на сайте лейбла «Gravitator», достаточно мрачно описывается и сам альбом, и образ Города: «…крушение гигантов индустрии, обвал экономики, грязь, лужи, дух средневековья, который властвует над мегаполисом. Вечно темное дождливое небо, пустынные улицы. Человечество обречено. Чувствуется приближение Апокалипсиса и скорый приход Антихриста»… Вы действительно таким видите современный город?

Слип: Альбом «Город» написан не только под впечатлением реального города Амурска – это своего рода слезы обо всех многочисленных забытых городах России. Жителям больших мегаполисов, скорей всего, это будет сложно понять. Город накладывает отпечаток на своих жителей - и действительно, есть веселые, жуткие, депрессивные, грубые города. Кто много странствовал по России, знает, что это так. В нескольких словах – вся концепция сводится к иронии над институтом метрополии, это скепсис по поводу идеи счастливого человека в урбанистическом мире. Самое главное – как композитор я вложил в этот альбом не какое-то метафизическое понимание города, а реальные картины российской действительности.

Д.: Лично я родился и вырос в довольно большом городе. И, признаться, я городской человек. Мне нравится технократическая цивилизация и все те блага, которые она дает. Но с другой стороны, у городской жизни есть много минусов. И как раз тень города, его темные и негативные стороны составляют основу концепции альбома. У каждой медали две стороны. Ничто не может быть только хорошим. Впрочем, как и только плохим. Именно поэтому я бы не хотел жить в глухой деревеньке, пусть и с идеальной экологией. Относительно альбома – все-таки я имел в виду не конкретно какой-то город, а Город как нечто обобщенное. Социум, общность людей. Точнее, человеческий каменный муравейник.

В ваших текстах можно наблюдать некое «издевательство» над религией. Осталось ли это на альбоме «Город»? Какую позицию вы занимаете в отношении религии?

С.: «Издевательства» над религией не было. Это миф. Я глубоко верующий человек, крещеный, православный. Россия и церковь едины для меня. Другое дело, что мы высмеиваем человеческую мораль, напоминая людям о том, что все мы всего лишь люди – и только. Религия – это единение народа. Но часто люди, делая зло, действительно думают, что делают добро. И совершая грехи, откровенно просят у бога помощи. Вот эту проблему мы и затрагиваем часто в наших песнях. Например, в песне «Фетишизм» мы откровенно говорим о том, что сегодня религия превратилась в фетиш. Думаю, многие могут согласиться с нами в этом.

Д.: Лично меня крестили лет в шесть обманом. Я очень хотел оловянных солдатиков. Меня притащили в церковь, заставили вынести все процедуры, повесили на шею крестик. На мое недоуменное «А когда же солдатики?» мне ответили «А крестик тоже красивый, оловянный, кстати». И какое после этого у меня может быть отношение к религии, как вы думаете? Кстати, сразу хочу разочаровать сатанистов – я не причисляю себя к ним. Младенцев, девственниц и черных кошек на кладбище в полночь не режу и церкви не жгу. Я, конечно, утрирую - но именно такими представляются сатанисты большинству людей. Вообще, в христианстве много мудрости. Однако у меня в душе – что-то вроде собственной религии. Некая смесь, может быть, буддизма с христианством. А так я, как и большинство россиян, иногда чертыхаюсь, иногда говорю «Господи, помоги», иногда три раза стучу по дереву – получается уже что-то далекое от христианства. В церковь могу сходить разве что послушать хоралы.

Расскажите о своих музыкальных предпочтениях. За какой сценой, западной или российской, вам приятнее/любопытнее наблюдать?

Д.: приятнее мне наблюдать за немецкой сценой, а любопытнее – за российской. У них это уже мощная, отлаженная машина, там уже выросло поколение настоящих монстров и корифеев. А у нас все только начинается, все еще молодые. Вот пройдет лет двадцать - тогда и поглядим, что получится.

С.: Я рос на нашей музыке. Потому все, что я делаю, не имеет никакого отношения к западным аналогам. И если под кого-то «кошу», то разве только под группу Агата Кристи, точнее под проекты А. Козлова. И если честно, уже несколько лет я почти ничего не слушаю.

А как вы относитесь к группе Das Ich? Вас время от времени сравнивают, хотя и сразу указывают различия, причем достаточно яркие. Тем не менее, как вы относитесь к подобной ассоциации?

Д.: (Загадочно улыбается) О, Das Ich… Люди, присутствовавшие на их концерте в Петербурге в этом году, могли видеть мое к ним… отношение. На самом деле, я считаю, что у меня лично со Штэфаном много общего. И у нашей группы много общего с немецким дуэтом – мы тоже дуэт, мы тоже играем мрачную электронику, я тоже уделяю много внимания визуальной стороне и танцу, как и герр Акерманн, а Слип уделяет много внимания симфонизму, как и герр Крамм. В любом случае, для меня сравнение с этой группой – большая честь.

Как вы прокомментируете высказывание о том, что ваша музыка способна довести до суицида неискушенного слушателя? Что на самом деле представляет для вас музыка? Что вы хотите донести до слушателя?

Д.: Все дело в миноре. Моя преподавательница вокала сказала мне как-то, что минор способен даже вызвать рак. В любом случае, все зависит от личного восприятия человека. Если совпадет с определенным настроем и черной полосой в жизни, то, мне кажется, даже музыка Селин Дион способна стать последней каплей. Для меня музыка – это своего рода рисование. Я не пою, я рисую и показываю.

Интересный факт: клип на песню «Белый Пепел», который транслировался по местному дальневосточному телевидению, занял первое место в рейтинге зрительских симпатий. Трудно представить, например, в Москве, чтобы что-либо в стиле дарквейв заняло первое место в подобном рейтинге. Как вы к этому относитесь? Есть ли разница между московской/петербургской и дальневосточной аудиторией?

С.: Вот тут становится видно, насколько разнятся между собой города. Я уже говорил, настоящая депрессия царит в городах, забытых богом. И сам этот вопрос доказывает эту истину.

Д.: Питерская аудитория довольно сдержанна и холодна, московская намного живее, а вот дальневосточная может быть даже грубой. Но если она тебя полюбит, то полюбит жарко и от души.

Вы побывали в большом туре в поддержку альбома «Город». В концертную программу вошли только песни с альбома «Город» или вы исполняли еще что-нибудь – более ранние или совсем новые вещи?

Д.: Народ просто требовал от нас «Любимого немца» – песню с селф-релиза «Эго», и «Покаяние» оттуда же. А такие песни, как «Жертвы искусства», «Болезнь» и «Виртуальная любовь» можно будет услышать лишь на новом альбоме, скорее всего, ближе к осени.

Какие у вас отношения с молодежным театром «Парадигма Времени»? Как получилось, что вы начали сотрудничать? Довольны ли вы вашим сотрудничеством? Имеет ли оно продолжение?

С.: Театр «Парадигма Времени» наконец занялся театром. Собственно, наше сотрудничество заключается не столько в деловых контактах, сколько в личных. Я сам работал в театре звукорежиссером и обожал сцену, и потому мое влечение к театру полностью реализовалось в общении с людьми из «Парадигмы времени». К сожалению, трудно успевать заниматься в жизни всем, но я благодарен моим друзьям за то, что они открыли для меня целый мир. Сейчас «Парадигма времени» имеет свою студию в Санкт-Петербурге и снимает концептуальный фильм, в котором зритель сможет увидеть и нас. А также они начали работать над новым спектаклем «Чайная Церемония» по одноименной пьесе современного драматурга Александра Строгонова.

Чем вы собираетесь заняться по окончании тура?

Д.: Немного отдохнуть от поездов (Улыбается). А вообще, надо бы добить, наконец, кавер на Deine Lakaien.

С.: Дел много. Самая главная задача для меня – это издание сборника санкт-петербургского дарквейв, куда войдут такие авторы, как Джетъ, Ярина и прочие. Тут важно грамотно записать и свести материал, что займет немало времени.

А как обстоят дела с выходом на международный уровень? Где вам хотелось бы выступить за рубежом?

Д.: моя мечта (на данный период жизни) попасть на «Wave Gothic Treffen» в Лейпциге. Ну, или хотя бы куда-нибудь в Германию. И, кстати, хотелось бы завоевать Европу русским языком. А не переводить свой альбом на английский, как, например, это сделали Тату. Или теперь их стоит называть T.A.T.U.? В конце концов, ведь не нужно же тем же Rammstein петь на английском!

Чем кроме музыки вы занимаетесь в жизни?

С.: Кроме музыки мы делаем компьютерные игры. Это хобби отнимает много времени. Я программирую игры, Миша рисует графику. На данный момент делаем игру в стиле «Fall Out». Игра выглядит очень старой, здесь нет навороченных спецэффектов или 3D графики. Напротив, все GFX сведены к минимуму. Кроме того, мы работаем над созданием книжного лейбла «Odd Print». Первая книга, которую мы издали, тоже называется «Город». Готовим к изданию два проекта, литературный альманах, для которого уже ищем авторов и художников, а также книгу с киберпанк-повестями Михаэля Драу.

Как складывается ваша личная жизнь?

Д.: Не женат, детей нет, не привлекался.

С.: Для меня очень важно, чтобы ничто не мешало творческой деятельности. Личная жизнь и творчество – несовместимые вещи. Однажды Никола Тесла сказал: «Я всего два дня прожил с женщиной и понял, как это ужасно. За два дня ни одной достойной мысли в голове». Я с ним полностью согласен.

Ну, и традиционный вопрос: что вы пожелаете своим поклонникам?

Д.: Счастья вам, женщины! А если серьезно, то идите за своей звездой, делайте все, чтобы достигнуть своей цели. Ищущий да обрящет. А кроме того, помните, что не все то г***но, что русское.

С.: Верить и строить будущий мир.