Purple Fog Side впервые заявили о себе одиннадцать лет назад. Пожалуй, это была первая отечественная группа, четко ассоциировавшая себя с готик-сценой, а конкретнее — с ее darkwave-ответвлением. Благодаря интернету, группа стала достаточно популярна у западной аудитории, оставаясь при этом практически не известной российскому слушателю. Положение дел изменилось лишь с наступлением XXI века — отечественная публика тоже, наконец, открыла для себя Purple Fog Side. В течение последних лет PFS активно концертируют, деля сцену не только с отечественными командами, но и с Endraum, Covenant, Ayria, Das Ich. Эксперименты со звучанием всегда были неотъемлемой чертой проекта, но, как бы ни трансформировался саунд Purple Fog Side, характерные черты его не менялись — яркие мелодические мотивы и чувственное восприятие, сочетание меланхолии со звуковой агрессией. Все это вы найдете и новом альбоме, ставшем поводом для интервью — экспериментальное электро, балансирование на грани жесткого кибер-звучания и меланхоличный мелодизм.

Расскажите о названии проекта. Что стоит за этим словосочетанием?

JAZZTIZ: Разве у тумана бывает окраина?.. Это плод воображения моей хорошей подруги, которая в начале 90-х осмелела и написала дикое по сути сочинение на выпускном экзамене. Начиналось оно так: «На окраине фиолетовой дымки сидел худой парень и грыз кирпич...». Это было про меня. Подруга получила «отлично» и золотую медаль. То время напоминает чем-то эпоху расцвета психоделического рока 60-х. Пересматривал недавно раннее видео Pink Floyd. Такие же молодые девочки с умными игривыми глазами, такие же пафосные самодовольные 16-летние музыканты-мальчики с гитарами. Хех. С тех пор мало что изменилось.

У вас на сайте написано, что вы стали известны на Западе раньше, чем у себя на родине. Сейчас это по-прежнему так? Или теперь перевес у российской аудитории?

JAZZTIZ: Теперь, определенно, у российской. Но постоянно дают о себе знать фанаты со всего мира на MySpace — спрашивают о новостях, интересуются судьбой... Есть даже один древний фанат из Турции, который ставит ранние работы PFS в один ряд с Autechre и Aphex Twin — такой добрый и немного навязчивый... А резкая смена аудитории связана, прежде всего, со сменой тактики — раньше релизы PFS распространялись сначала через интернет, а потом уже становились доступны на материальном носителе. Да и смена языка тоже сыграла роль: альбом 2000 года — русскоязычный. Но все это не помешало PFS подняться на первое место в darkwave-чартах www.mp3.com в свое время (вторыми были Lycia, кстати). Даже сейчас порядка пятисот иностранных сайтов предлагают мою музыку бесплатно. Спустя десять лет — все те же треки!

На какую аудиторию вы прежде всего ориентируетесь?

JAZZTIZ: Если мы попадаем как-то в готскую аудиторию, это не значит, что нас не любят металлисты или, к примеру, любители синти-попа. Да, пожалуй, мы ближе к «шварце». Вообще, darkwave — это универсальный язык, доступный очень многим. Возраст? Пятнадцать — тридцать лет.

BLDFNYK: Я бы поднял нижнюю границу лет этак на пять, поскольку музыка Purple Fog Side всё же серьёзна и не всегда проста для понимания.

ANNIE: И возраст, и принадлежность к какой-либо субкультуре роли тут не играют. Все воспринимают музыку по-своему, пропуская через свой внутренний мир. И если, пройдя через него, она зацепила человека — это наша аудитория.
Предыдущий альбом вышел ровно семь лет назад. Почему к выпуску нового альбома вы шли так долго?

JAZZTIZ: Во многом из-за Карны, второго реального соавтора PFS, автора нескольких песен. Можно, конечно, списать все на личные отношения, на творческий кризис, на что-то еще... Пожалуй, это был поиск новых форм, как бы это ни звучало банально. Это касается, прежде всего, нашего сайд-проекта «Карна» (не путать с блэк-металлистами). А у PFS остался незаконченный альбом «Красота. Здоровье. Счастье», он не так давно выпущен несколькими сайтами для свободного скачивания в Сети, это как раз «недостающее звено».

Ваш новый альбом называется «Could It Ever Be Expressed?». Что именно вам хотелось выразить и насколько это вам удалось?

JAZZTIZ: Для меня это была изначально непосильная задача. Выразить многое простым языком. После жутковатых звуковых коллажей и ландшафтов конца 90-х, после бесчисленного числа экспериментов с noise, idm, industrial, после надрывной психопатии альбома «Красота» вернуться к первозданному — к простоте форм, к минимализму, к первородности ощущений, и при этом сделать материал слушабельным и танцевабельным — очень непростая задача. Хотя это все уже было раньше, в начале 90-х — мой звуковой арсенал был скуден, а переживания бурлили и рвались наружу. Очень сложно было вернуть себя в то самое состояние. Пришлось даже с болью в сердце вырубать целые леса звука, оставляя самое главное... А суть альбома проста. Этот мир — лишь большая компьютерная игра без начала и без конца.

Вы только что вернулись из совместного тура с Das Ich. Каковы ощущения?

JAZZTIZ: Только положительные. Промоутеры на местах очень грамотные, публика отличная. А с самими Das Ich, несмотря на их опыт и звездный статус, мы быстро породнились и расстались хорошими друзьями. Если честно, мне их сейчас очень не хватает. Их авторитетного беспристрастия, их глубины восприятия, их открытости и постоянного желания идти на контакт. Кстати, подобные ощущения были у меня и от работы с Covenant, Endraum и Ayria, не говоря даже про российских музыкантов и виртуальные коллаборации.

ANNIE: Чувствую, что что-то поменялось внутри меня. Das Ich — замечательные, постоянное общение и работа с ними оставили сугубо положительные воспоминания. Раньше я уважала их как музыкантов, а теперь еще и как людей. Когда-то вы выступали с неспешными Endraum, теперь же — с «бодрячками» Das Ich. Когда-то темами альбомов были руны и ритуалы, а сейчас на обложке изображен человек с телевизором вместо головы...

Произошло какое-то изменение взглядов на мир, смена приоритетов или просто желание соответствовать современным канонам?

JAZZTIZ: Пожалуй, это еще более сильный уход от реальности. Я ограничил свое пространство кубом. Заменил свою голову монитором, перестал замечать многое, что меня раньше сильно раздражало. И потом, появилось видение того, что зачастую экспериментальная музыка — это своего рода халтура, сделанная с умным выражением на лице и с высоко задранным носом. Да, шумовыми коллажами проще съесть мозг слушателю, и вбить при этом нечаянно кучу смыслов. Попробуйте сделать это ритм-боксом. Кстати, сейчас звучание намного ближе к тому, когда я начинал PFS, к середине девяностых. Современных канонов для меня не существует — есть только музыка, на которой я вырос, а она, уже будучи классикой, никогда не перестанет быть актуальной — я имею в виду представителей «новой волны» и пионеров танцевальной музыки восьмидесятых.

Как бы вы сами охарактеризовали современный Purple Fog Side в стилистическом плане?

JAZZTIZ: Это darkwave. Мы привыкли, что darkwave — это целая плеяда разных стилей. Но давайте не будем забывать о его истоках. Это преимущественно представители электронной «новой волны», под определение которой странным образом сейчас попадает целый пласт музыки, сделанной в восьмидесятых — от Depeche Mode до Skinny Puppy. Все это суть электро-поп, только с приставкой «dark».

BLDFNYK: А у меня, честно говоря, не получается запихнуть ни в какие рамки. Электро-дарквейв с синтетическими корнями? В последнем альбоме много жестких агрессивных моментов с рваным ритмом и дисторшированным вокалом, но всё это перекрывает холодная мелодичность и лиричность текстов. Ну и не стоит забывать, что кое-кому сорвало голову музыкой восьмидесятых. (Смеется)

ANNIE: Cкорее, это легкая в восприятии смесь darkwave и synthpop.

Становление отечественной темной сцены происходило на ваших глазах. В чем основные отличия тогдашнего положения дел и нынешнего? Как вы считаете, она приняла верный, естественный вектор развития?

JAZZTIZ: Для меня сцена — это прежде всего музыка и люди в контексте интернета. Именно там я услышал, например, Covenant или Haujobb, когда их никто не знал — это была середина девяностых. Их была целая куча! Они были где-то очень близко, такие же парни за компами, и, что важно, мы говорили на одном музыкальном языке! И я никогда не ощущал существенной разницы в восприятии «наших», вроде Cyclotimia и Stillife, и зарубежных, вроде Soma и Endraum. Только последние хоть как-то выступали, а мы сидели дома, перебиваясь редкими концертами среди металлистов, любителей гранжа или, что еще хуже, на цветущей тогда рейв-техно-сцене.

В интернете все было по-другому. Мы сто раз пересекались, все друг друга знали, и я мог без зазрения совести послать демку на «Staalplaat», «Beggars Banquet» или «Cold Meat Industry», даже не догадываясь, что в «реальном мире» это были культовые лейблы, за которыми стояли по-своему культовые музыканты. Буквально на моих глазах вырос ныне очень известный лейбл «Alfa Matrix», а в то время это была малюсенькая компания с парой синти-проектов:   в одном из них девочка сильно лажала, я еще тогда подумал — да ну их, дрянь какую-то выпускают, еще деньги на посылку тратить... Девочкой оказалась Ayria, а проектом — Epsilon Minus, хе-хе.

Реально становиться массовой в России сцена стала только к концу девяностых, когда энтузиасты начали потихоньку пытаться ее поднимать... И я рад, что первый концерт PFS был на одной из первых готик-вечеринок в Москве — я впервые увидел аудиторию, которая реально меня понимает если не на сто процентов, то на шестьдесят — точно, и поверил в реальность всего происходящего. Вы не понимаете, насколько это важно!

Последние пять лет подобный процесс идет по всей России. Новые люди, новые лица — сцена растет, и это не может не радовать. Всегда хватало «позеров» и «тру», «талантов» и «бездарей». Только сейчас их на порядок больше, есть выбор — а это уже хорошо! А вектор — он один, европейский, скорее, немного с национальным колоритом.

Вот вы выпустили новый альбом, съездили в тур. Чего от вас ждать в будущем?

JAZZTIZ: Планов, банально, громадье. Этот тур с Das Ich был только маленькой толикой того, что планируется в этом году. Но я не буду распространяться, скажу лишь, что самый основной план еще более банален — больше музыки, меньше слов.

BLDFNYK: Время покажет. В голове куча идей — будем двигаться дальше!