В 2005 году, когда поклонники немецкой темной сцены наслаждались новинками от Lacrimosa — “Lichtgestalt”, ASP — “Aus Der Tiefe”, BlutEngel — “The Oxidising Angel”, Diary Of Dreams ударились в концепт и решили создать альбом-историю. Прологом к ней стал миниальбом под названием “Menschfeind”, в котором мы знакомимся с главным героем, Menschfeind’ом (человеконенавистником — прим. автора), маленьким мальчиком, запертым в камере и печально, но и не без ненависти взирающим на нас с обложки. “Я люблю этот мир, — говорит Адриан Хэйтс, — но пока человечество разрушает его, я останусь человеконенавистником”. Спустя два года выходит сингл “Plague”. Он подогревает интерес к истории мальчика, который предстает перед нами уже мужчиной, однако все в той же камере, в той же маске и с той же ненавистью в глазах. Теперь ждать остается недолго: почти следом за синглом выходит девятый по счету студийный альбом группы. О создании альбома и трудностях, с которыми пришлось столкнуться группе, расскажет фронтмен Diary Of Dreams Адриан Хэйтс.

Привет! Как прошло лето?

О, моё лето было очень загруженным, потому что мы много работали, проводили дни и ночи в студии — надо было доработать «Nekrolog 43». Я закончил работу только где-то в августе. Ну, плюс ко всему надо было еще оформить альбом. В общем, я был очень-очень занят.

И не было даже минутки, чтобы передохнуть?

Неа. В этом году я остался без отпуска. Вернее, он был заполнен работой. Единственное что, в перерывах я выходил пройтись в лесу, чтобы выгулять мою собаку.

Германия известна своими летними фестивалями. На каких фестивалях вы выступали этим летом?

Этим летом мы не играли ни на «Mera Luna», ни на «Wave Gothik Treffen», ни на «AMPHI» — мы все пропустили; но я не думаю, что это были последие фестивали, так что мы еще сыграем. Причиной пропустить их стало то, что я хотел полностью сфокусироваться на работе над альбомом. Работа тормозится, если прерывается живыми выступлениями, которые требуют особой подготовки, репетиций...

Какой твой любимый фестиваль?

Я люблю давать концерты в принципе. Однако фестивали чаще рождают много стресса. Ты привязан ко времени, указанному в программе; все время что-нибудь идет не так; порядок выступающих групп постоянно меняется — на сольном концерте такого никогда не будет. Чтобы фестивалю заполучить большую аудиторию, нужно достать много музыкантов, много групп, много персонала. Да, фестивали доставляют немало удовольствия, но еще больше удовольствия доставляют концерты одной группы.

На фестивалях у тебя есть возможность наблюдать за другими группами. Есть ли такие, которые тебе особенно интересны?

Конечно! Например, на фестивале «Mera Luna», на который я не попал в этом году (но на который с удовольствием поехал бы), я бы посмотрел на группу Tool. Еще на Korn. Я люблю музыку потяжелее, где гитары занимают не последнее место. Есть еще много интересных групп, которые являются нашими друзьями — ведь, когда мы выступаем на фестивалях, мы тесно общаемся с другими музыкантами.

Что ж, перейдем непосредственно к Diary Of Dreams. Вышел сингл «The Plague». Что ты можешь сказать о вошедших в него песнях? Сколько версий песни «The Plague» у вас есть?

Ну, есть несколько... Эти две, которые вошли в сингл — версии, которыми я очень доволен. И еще одна на альбоме. Да, и причина, по которой они называются версиями «43», «44», «45» и т.д. не в том, что их было так много. Это такая игра с числами.

Что за игра?

О, нумерология… Это сложно объяснить. Мне интереснее предоставить слушателю самому отыскать значение этих чисел, для каждого это значение будет индивидуальным. Например, «Nekrolog 43» — я никогда не скажу, что это значит, и не буду отвечать на вопросы об этом, потому что ты сам можешь найти ответ, если ты действительно этого хочешь. Это что-то типа паззла, паззла из чисел. Очень много людей проводят кучу времени, пытаясь отыскать значение всего этого, а мне доставляет удовольствие наблюдать за этими людьми. Поэтому я никогда не скажу, что все это значит.

Следующая песня — «Allocution», ее нет на альбоме. Почему она представлена на сингле?

Это было сложное решение для меня. У нас была пара песен, между которыми мы выбирали. Решающим моментом стало желание показать людям, насколько разнообразной может быть наша музыка. Если бы я поставил другую песню, более тяжелую, то тогда могло бы сложиться впечатление, что и альбом, который последует за синглом, будет жесткий, агрессивный. Но это неправильно. А правильно то, что, наравне с довольно жесткими тяжелыми композициями, у нас есть медленные, мелонхоличные песни... Работа над таким альбомом привлекательна тем, что она похожа на дорогу, которая то поднимается на холм, то идет вниз, и это дает возможность отправиться в своего рода эмоциональное путешествие.

И, наконец, «мемориальная» версия «Traumtaenzer». На вашем официальном сайте написано, что эта песня — своеобразное «спасибо» фанатам...

Точно. Мы прошли очень-очень-очень долгий путь. И это было потрясающе, у нас столько фанатов! Чертовски здорово видеть всех этих людей, приветствующих «Traumtaenzer». Люди самых разных наций, говорящие на самых разных языках пели эту песню — это было очень трогательно и потрясало меня с каждым выступлением. Америка, Израиль или даже Москва — да где бы мы ни были, все пели со мной! Это большая честь и необычный опыт. За это я и хотел поблагодарить всех фанатов.

Много ли еще осталось материала, не вошедшего в альбом?

Ну да, осталось там что-то... Как всегда, в принципе. Я начинаю работать с сорока треками. Затем несколько треков выкидываются, потому что я не могу закончить все сорок песен. Я фокусируюсь на тридцати. Потом еще десять песен исключаются, и так к концу работы остается песен восемнадцать — девятнадцать, из которых в альбоме ты слышишь пятнадцать.

А ты планируешь выпустить песни, которые не вошли в альбомы?

Сложно сказать. К тому, что я выбросил в сыром виде, я уже не возвращаюсь, так как мое сегодняшнее видение может отличаться от того, которое было еще пару месяцев назад. Потом, меня не сильно заботит сейчас то, каким будет следующий диск: я полностью погружен в работу над этим альбомом, занимаюсь подготовкой концертов, акустических выступлений, так что есть очень много всего, чем мне надо заниматься. Столько различных мыслей роятся в моей голове, и совсем не остается времени на такие вопросы типа «Хочу ли я включить ту или эту песню в следующий альбом?».

Мальчик с «Menschfeind», который вырос в мужчину с «The Plague» — что будет с ним потом?

(заговорщически посмеивается) Это ты узнаешь, когда послушаешь «Nekrolog 43»!

Ну хотя бы скажи, он выйдет из этой стремной темной комнаты? Снимет эту жуткую маску? Освободится от этого?

Свобода имеет значение только на ментальном уровне. Если человека, который сидит в тюрьме так долго (а этот чел провел в тюрьме тридцать четыре года), выпустить, он ведь даже не поймет, что есть свобода. Он будет в этой маленькой камере до конца своих дней, и не важно, находится он в ней или нет. За все это время он получил только опыт обитания в камере. Все его развитие, все, что с ним происходило, происходило в этой камере. Это разрушает эмоциональную, ментальную часть человека.

Он не может учиться, не может заниматься ничем, он не может ценить красоту, не умеет определять, что есть правильно, а что — нет. Он должен все это понять, научиться интерпретировать — а это очень и очень сложно, если рядом нет кого-то, кто научил бы тебя. Все, что я скажу, так это то, что он никогда не будет счастлив, в общепринятом понятии. «Nekrolog 43» — это история о том, что произошло на этой планете, о том, что люди делают друг с другом. На мой взгляд, этот человек в камере олицетворяет всех людей.

Чем был вдохновлен этот альбом?

Это сложный вопрос. Я не могу ответить на него, как некоторые другие музыканты, у которых есть определенный источник вдохновения. Я сажусь, смотрю внутрь себя, пытаюсь понять, что происходит в моей голове — и записываю свои мысли в нотах. Сама история вела меня, она росла и росла, становилась все ярче. И я думаю, что следующий альбом станет еще одной историей.

Судя по синглу, вы остались верны своему традиционному звучанию. Альбом также является продолжением традиций?

Музыканту всегда сложно судить об этом. Я очень долго работал над этим альбомом, и, мне кажется, я потерял мнение о своей музыке. С одной стороны, я чувствую, что этот альбом является законченной, самодостаточной работой, и будет отличаться от нашей музыки. С другой стороны, один журналист сказал мне, что сингл похож на наши ранние работы. Лично я не согласен с этим мнением. Но сколько людей — столько и мнений. Если честно, мне вообще наплевать, возвращаемся мы к истокам или идем вперед, это не главное. Важнее всего — нравится ли тебе эта работа.

Чем этот альбом является для группы? Станет ли он новой ступенью, или, наоборот, закроет определенную эпоху в истории DOD?

Для нас это, определенно, очень важный альбом. Потому что «Nigredo» был более чем успешным — настолько, что никто из нас не мог такого и представить. Это очень сложный альбом, и все его полюбили... Ну, в смысле, конечно, не все, МНОГИЕ. Господи, в Германии восемьдесят миллионов человек, и если ВСЕ полюбили бы этот альбом, я бы покончил с собой! МНОГИМ понравился этот альбом, и это усложнило задачу, потому что аудитория многого ожидает. Это нормально, но я делаю то, что мне нравится и как мне нравится на данный момент. Я хочу выпускать такие альбомы, которые вдохновят аудиторию, и которые будут вдохновлять меня. Поэтому меня радует, что спустя месяц после завершения работы над альбомом мы все так же позитивно настроены.

Откроет ли «Nekrolog 43» новую эпоху — не знаю. Для меня он является одним из многих альбомов, которые мы записали, и одним из любимых альбомов. Также намечается большой тур в поддержку альбома, и я с нетерпением ожидаю этого. Тогда я буду знать наверняка, что этот альбом принесет нам, как он понравится публике.

На конец октября назначены два очень особенных концерта. Получасовые акустические концерты для аудитории в восемьдесят человек. Что там будет происходить?

Гауна и я будем играть на гитарах, и еще будет пианино. Мы сыграем акустические версии песен, начиная с самых старых записей. Это эксперимент — мы будем играть электронную музыку на гитарах. Мне очень любопытно, как люди примут это. Надеюсь, они так же полны энтузиазма на этот счет, как и мы.

Это нечто новое, нечто, чего раньше мы не делали, по крайней мере, для публики: в студии мы сначала играем только так. Половина треков Diary Of Dreams — это песни, написанные для классической гитары с немецкой лирикой. И только потом я делаю это электронной музыкой с помощью компьютера. Так что мы просто представим оригинальные версии песен.

По немецкому телевидению сейчас проходит голосование за лучшую немецкую группу...

Правда?

Ну... Да...

У меня просто телевизора нет, я ненавижу телевидение. Я не смотрю телевизор уже лет десять.

Ну ладно. Но, так или иначе, Diary Of Dreams заявлена в списке номинантов...

Правда, что ли? Да ладно тебе, ты шутишь надо мной!
Да нет же!

(смеется) Черт, невероятно! Мы на гребаном телевидении!

Ты хотел бы победить?

Не знаю... А остальные группы там еще большее дерьмо, да?

Да нет, там Rammstein, Kraftwerk, Wolfsheim, Subway To Sally…

А, ничего так подборочка… Это хорошие группы. Тогда не знаю. Это, конечно, все хорошо — но мы не та группа, что гонится за наградами или первыми местами в чартах. Если мы выиграем — в чем я сомневаюсь — я посмеюсь. Но мы не выиграем, поэтому я даже не переживаю.

А ты бы хотел, чтобы Diary Of Dreams когда-нибудь стала классической группой?

Ну, для этого мне придется носить длинную седую бороду! (смеется) По-моему, большинство музыкантов, которые считаются легендарными, уже мертвы... Я предпочел бы быть живой легендой. (смеется) Вообще-то я счастлив, будучи тем, кто я уже есть — независимо от того, классик я или нет.