Московская группа Pray Project не знает усталости и, несмотря на сложившиеся вокруг неблагоприятные условия для занятий музыкой, продолжает свои эксперименты. Новый альбом коллектива получил название «Icons of Shango» и собрал в себе, на первый взгляд, разнородные элементы техно, транса, рока и этники вперемежку с сэмплами речей известных политиков, стихов Даниила Хармса и песен Александра Вертинского. С «RockOracle» пообщался бессменный лидер и основатель проекта жизнелюбивый и позитивный Илья Прэй.

Последний раз мы с вами общались в 2010. Что изменилось в группе с тех пор?  

Привет! Рад снова с тобой пообщаться спустя два года! Самое главное, что случилось за это время, так это то, что мы не забросили то дело, которое действительно приносит нам огромное удовольствие. И еще мы немного обновились как коллектив. К нам присоединилась Настя, наша новая вокалистка и моя старая знакомая, с которой мы сначала решили попробовать записать несколько песен. В музыкальной группе у нее можно сказать дебют, а вот в сольном творчестве далеко не так – она давно поет в консерватории. Александр Родин у нас на гитаре, Андрей Сухов на ударных – это славные ветераны хард-рок-сцены, которые отметились во многих коллективах. Все трое – настоящие профессионалы, с которыми крайне приятно работать.

Как вы оцениваете путь пройденный группой с момента выхода альбома «Cadavra»? Насколько далеко вам удалось продвинуться с тех пор? Какие важные интересные события происходили с Pray Project за это время?

В наше время, когда группы появляются и уже через год исчезают, два года это конечно срок. Все это время мы старались как можно активнее работать в концертном плане: покатались по России, заехали с одним концертом в Штаты и в Сербию. В общем, старались не терять время зря, ведь никто не знает, сколько нам осталось. (Смеется)

Как изменились ваши взгляды на музыку с момента выхода предыдущего альбома?

Я не думаю, что как-то кардинально изменились наши взгляды. Другое дело, что у каждого нынешнего участника был свой уникальный опыт работы в формате того или иного музыкального жанра, и весь этот опыт мы пытаемся соединить в одно целое. Как всегда экспериментируем.

Судя первому треку альбома, вам все еще нравится экспериментировать с трансовым звуком в духе Infected Mushroom. Или я ошибаюсь?

Честно говоря, я ожидал сравнения с Infected Mushroom, правда, никак не думал, что это коснется первой композиции на альбоме! Признаюсь, эту группу я до сих пор уважаю в музыкальном плане и считаю ее своеобразным открытием в электронном мире за последние пять лет. Да, как человек, который отвечает за аранжировку и музыкальную часть, я соглашусь, что из-за своих личных симпатий, стараюсь продвигать техно и транс.

Ваше звучание обогатилось этническими мотивами. Откуда это пришло к вам?

Этническая музыка мне всегда нравилась, она имеет свою волшебную силу, способную затронуть важные струны нашей души. Наверное, именно поэтому мы решили уделить ей большее внимание на альбоме.

Как в вашу музыку проникли голоса Каддафи и Жириновского?

Наверное, я начну с Муаммара... Когда мы только начали запись альбома, то стали невольными наблюдателями страшной трагедии, развернувшейся в Ливии. Я читал много о Каддафи, имел возможность ознакомиться с его литературными эссе. Несмотря ни на что, он был очень сильной личностью. Солдатом от начала и до конца. Не могу объяснить причину, но его судьба меня воодушевила на композицию «Феникс» – именно ему я посвятил эту песню. Что касается Жириновского: я записывал репортажи какой-то радиоволны (уже не помню какой) и наткнулся на его речь. Мне она показалась достаточно интересной, и в итоге я нашел ей применение в в нашей композиции.

Но вообще, я так понимаю, что вас каким-то образом вдохновил бог Шанго…

Да, тут все просто: частицы этого Божества есть во всем живом и проявляются в танцах, мечтах, стремлениях, Характере. Именно поэтому все композиции на альбоме сильно отличаются друг от друга, но в то же время имеют одно целое – отражение Шанго.

Как вам пришла в голову идея использовать стихи Хармса и Вертинского?

Даниил Иванович и Александр Николаевич – наши Классики с большой буквы. Я являюсь большим поклонником их творчества! Я подумал, что будет здорово, если слушатели смогут познакомиться с ними или просто увидеть их произведения немного в иной форме, другом свете.

Когда я слушал открывающий альбом трек с сэмплами Жириновского, у меня перед глазами почему-то стояли картины недавних протестных митингов и прочих народных волнений и беспорядков. Политические события прошедшего года каким-то образом на вас повлияли? Если да, то чью сторону вы занимаете в этом конфликте?

Ну а что тут можно говорить? Да, прошлый год прошел под флагом вот таких вот «гуляний». И эти события являются знаковыми. Я могу понять, что каждый человек, конечно же, хочет жить лучше... Но вот лично я не вижу большого смысла в том, чтобы выйти на улицу и... или подожди, наверное, я должен был сказать выйти на улицу и проявить «свой гражданский долг». Ерунда. Как пример есть моменты, когда мне приходится ездить в метро. И что я вижу? Сидит этот молодой активист с белой ленточкой, повязанной на лямке рюкзака, а перед ним стоит бабушка. Так и едут. Надо начинать с себя. Увы.

В поддержку альбома вы отыграли в Нижнем Новгороде и Волгограде. Какие впечатления от концертов?

Регионы всегда поддерживали андеграундную музыку куда сильнее, нежели это делали в Москве или Санкт-Петербурге. Пусть у них свой, самобытный, вариант культуры, но там концерты – это событие. Событие. Да, расцвет industrial и goth-культуры позади. Сцена вымирает – это факт, но именно в таких городах, как Волгоград и Нижний Новгород, я вижу некую искру.

Что вообще сейчас происходит с вашей аудиторией? Это по-прежнему люди, ориентированные на звуки темной сцены или, может, появились какие-то фэны извне?

Знаешь, именно из-за не самой лучшей ситуацией с субкультурой мы стали обращать внимание на публику «извне», и это получается! В той или иной степени, но удается впечатлить и главное заинтересовать людей, от которых gothic-industrial-сцена крайне далека. Правда, признаюсь, народ в своем образе выглядит не так эффектно. Что есть, то есть.

Когда я последний раз видел ваше выступление, ты играл на каком-то монструозном инструменте типа гибрида синтезатора и гитары. Что это за агрегат?

Это клавиатара собственного изготовления. Тогда в группе было два клавишника, и я смог позволить себе использовать на сцене инструмент с меньшей функциональностью, но с большим визуальным эффектом.

У вас нет ощущения, что со своей музыкой вы как бы между несколькими стульями садитесь: любителям клубной музыки или там транса могут быть не по душе русскоязычные тексты, для окологотической тусовки вы как-то слишком клубно звучите и так далее? Не происходит никаких обломов в связи с этим?

Увы, мы не купюра с Бенджамином Франклином, чтобы нравится всем. Всегда найдутся недовольные, но я могу сказать наверняка одно: то, что мы делаем, мы делаем не из-за желания быть своеобразными «wannabes» – мы хотим в первую очередь внести что-то новое в нашу музыкальную сферу... Раз уж коллеги этим не радуют! Хах!  

Электронная музыка и наркотики – всегда рядом или не обязательно? Ваше мнение, ваш опыт.

Если поколение имеет свободу, то оно вместе с тем как бы получает право на саморазрушение, как говорил Джим Моррисон. И стиль музыки тут не причем.