В конце января на прилавках магазинов появился третий альбом шведских богов индастриал-глэма, группы Deathstars, под названием «Night Electric Night». Мы решили встретиться с фронтменом группы Whiplasher Bernadotte и поговорить о его любви к России, предстоящих гастролях в нашей стране и главном герое нового альбома — странном городе Чертограде. Whiplasher, в миру известный как Андреас Берг, встретил нас полностью в сценическом образе, и, соответственно, в игривом настроении. Он сразу предупредил меня, что не потерпит плохих вопросов, и за каждый такой вопрос полагается наказание — избавление от одного из предметов одежды. Whiplasher довольно потирает руки: «Чур, я решаю, какие вопросы были плохими! Так что, давай, давай уже начнем интервью! Первый же плохой вопрос — и твоя рубашка летит прочь». Прикинув, что вопросов у меня в три раза меньше, чем всевозможных шарфиков, фуфаек и перчаток, составляющих мой зимний костюм, я с легкостью согласилась на такое хитрое условие.

Прошлым летом ты говорил, что новый альбом Deathstars будет называться «Deathglam». Так как же вышло, что названием альбома в итоге стало «Night Electric Night»?

Да, я хотел назвать его «Deathglam», потому что сейчас множество групп утверждают, что они играют дэт-глэм. Я хотел в некотором роде заявить, что этот жанр «наш». Дэт-глэм — это наша девушка, и остальным запрещается ее иметь. Но, с другой стороны, было ясно, что название «Night Electric Night» лучше всего отображает атмосферу альбома, оно было подсказано самим музыкальным материалом. Ведь в общем альбом — о низменных сторонах жизни, и эта песня великолепно отображает подобное настроение.

Ты упомянул, что у Deathstars появились последователи, утверждающие, что они тоже играют дэт-глэм. Ты мог бы назвать, какие именно?

Дерьмовенькие группы. Я сам сочинил название жанру, в котором мы играем, потому что никто не мог подобрать правильного слова, чтобы описать нашу музыку. Она очень темная, гламурная, яркая, сексуальная... Группы, пытающиеся быть похожими на нас, очень многое у нас заимствуют, но, может быть, и мы в будущем сможем что-нибудь у них позаимствовать.

Насколько я знаю, вы выпускаете новый альбом в двух разновидностях: простой тираж и «делюкс» с дополнительными материалами. Чья это была идея?

Это фишка нашего лейбла. Я всего лишь их раб. Как можно спрашивать меня о чем-то практическом? Я — ходячий пенис группы, так что с подобными вопросами обращаться следует не ко мне.

Если ты не против, прокомментируй, пожалуйста, некоторые песни с нового альбома. Начнем с «Chertograd». Эта песня явно как-то связана с Россией, не так ли?

Это песня о ночи. Чертоградом многие называли Санкт-Петербург. История, рассказаная в песне, происходит в Санкт-Петербурге. Той ночью все шло наперекосяк, я лежал на кровати в гостиничном номере, и песня постепенно обретала форму в моем сознании, стучалась в дверь и в жалюзи. И мне хотелось, чтобы это не кончалось. В принципе, все песни альбома «Night Electric Night» рассказывают об обыденных ситуациях, в них мало символов, позволяющих создать визуальную картинку, в них нет попыток решить какие-то глобальные проблемы. «Chertograd» — песня о часе моей жизни, проведенном в гостиничном номере в Санкт-Петербурге. Наверное, о самом ужасном часе моей жизни. Чертоград — город демонов, и таким мне представлялся Санкт-Петербург той ночью: городом демонов, в хорошем смысле этого слова. Темным и могучим. В «Night Electric Night» Россия является практически шестым членом Deathstars. В предыдущем альбоме мы тоже в некоторой степени вдохновлялись Россией, например, те же униформы. А в этом альбоме я хотел открыто подчеркнуть некую восточно-европейскую ноту. Огромный, депрессивный, могучий, пустой город — и ты в нем. Я думаю, Россия, в принципе, является великолепным фоном для театра под названием Deathstars. Россия — это великолепная иллюстрация для наших песен. Эта страна всегда вдохновляла и зачаровывала меня. Как и ты, кстати. Значит, вы из России? Очаровательно, просто очаровательно...

Whiplasher произносит последние слова голосом сумасшедшего профессора, который то ли поражен красотой нововыведенного червяка, то ли собирается скормить его рыбкам. «Вип, ты нас пугаешь». Фронтмен Deathstars переходит на просительную ноту: «Скажите мне что-нибудь по-русски, вы можете?». Не договариваясь, в один голос отвечаем на родном языке: «Конечно». С блаженным воплем он просит пересмотреть уговор, заключенный в начале интервью: «В обмен на каждое слово, произнесенное вами, я буду снимать с себя предмет одежды. О, я раб России и всего русского».

Продолжаем разговор о песнях с вашего последнего альбома. Очевидно, что «Night Electric Night» — также песня о мрачном и огромном восточно-европейском городе. А как насчет «Blood Stains Blondes»? Ты являешься блондиноненавистником?

Это песня о моем романе с одной очень знаменитой в Швеции женщиной, разумеется, блондинкой. Я, в некотором смысле, привел ее в свой мир тьмы и показал ей ту сторону жизни, с которой она, возможно, раньше не сталкивалась. Так что это песня о том, как ты приглашаешь в свою жизнь другого человека и заставляешь его потерять интеллектуальную невинность, наивный взгляд на жизнь. «Blood Stains Blondes» можно было бы назвать и «Blood Stains Innocence», «Кровь орошает невинность».

А я уж подумала, что у тебя появилась личная непереносимость блондинок.

Нет-нет, что ты! Мне нравятся блондинки... Особенно, когда они в компании очаровательных брюнеток с фотоаппаратами.

«Venus In Arms» — это тоже свидетельство твоего очередного романа?

Да. «Blood Stains Blondes» и «Venus In Arms» — эти две песни связаны между собой. Название песни — мой поклон господину Де Саду и его «Венере в мехах». Не книге, а самому образу. Эта песня о действительно темном романе с той же женщиной.

Я слышала, что «Via The End» была написана Nightmare Industries сразу после самоубийства его брата.

Да, насколько я знаю, той ночью, когда он узнал о самоубийстве брата, он написал эту песню за один присест. Из того, что он мне рассказывал, я понял, что он в полном шоке от новости сел за рояль, пытаясь выплеснуть свои чувства. Он принес мне песню и я попытался ее спеть, тогда Nightmare сказал, что эта песня очень честная, и мы просто должны ее записать. Я немного сомневался по этому поводу, так как текст песни я писал, не зная, при каких обстоятельствах Nightmare написал музыку. В каждой песне Deathstars присутствует определенный сарказм, мы смеемся над достаточно трагическими событиями. При этом каждая песня затрагивает аспекты нашей личной жизни. Но эта песня стала первой, где мы абсолютно серьезны.

А название «Arclight» означает то, что в созданном в вашем воображении мрачном индустриальном городе все-таки есть «свет в конце туннеля»?

Нет, в большей степени она о том, что каждый оглядывается назад, в прошлое, пытаясь понять, что случилось со страстью, уверенностью в светлом будущем, мечтами, которые были нам присущи раньше. Чем старше становишься, тем мрачнее становится путь, тем больше мы приближаемся к смерти. И, в конце концов, именно она побеждает. Эта песня о том, что вся увлеченность и невинный взгляд на мир, присущие человеку в юном возрасте, могут быть опасны при встрече с реальным миром.

Песни в «Night Electric Night» не составляют одной истории, все они о разном. Вы намеренно не хотели привязывать себя к определенной теме?

Мы никогда не составляем себе планов о том, как должен звучать весь альбом. Но «Night Electric Night» порядком отличается от наших предыдущих работ, в нем больше «мягких» отрывков, в некотором смысла он даже «попса» с фортепьянными мелодиями а ля восьмидесятые. Песни в этом альбоме гораздо более конкретны. Весь музыкальный материaл этого альбома идет прямо из наших... гениталий. И, смешав все эти факторы, мы получаем великолепный альбом, за который я чрезвычайно горд. И, да, песни в нем разношерстные.

Вы записывали альбом в Швеции и в США, как происходил сам процесс записи?

Он прошел очень гладко. В этот раз мы были гораздо более щепетильны: песен было написано немало, но мы гораздо более тщательно их отбирали для альбома. В Нью-Йорке запись прошла очень быстро, даже несмотря на то, что множество идей родилось уже в самой студии. И это при всем при том, что Korn предложили нам сыграть тур вместе с ними. Мы решили, что в такой ситуации лучше уж отложить выпуск альбома, поработать над песнями и сделать небольшую паузу для тура. Процесс записи «Night Electric Night» был очень удачным периодом для нас, творчески насыщенным.

А если сравнить два города, Нью-Йорк и Санкт-Петербург, то какой из них тебя вдохновляет больше?

Нью-Йорк — это настоящий ад. Я испытал на своей шкуре самые ужасные стороны этого города, когда мы записывали альбом. Ситуации были до невозможного экстремальные. А Санкт-Петербург — гораздо более гламурный город, но при этом и гораздо более темный и сложный по своей натуре. В будущем мне хотелось бы поехать на несколько месяцев в Москву или Санкт-Петербург, и попробовать записать какие-нибудь песни, живя там. Эти города подходят Deathstars. Красивые города — для красивых музыкантов и хорошо звучащей музыки.

В этот раз продюсером альбома опять стал Nightmare Industries. Вы боитесь подпустить к своему творчеству чужого человека?

Всю музыку Deathstars пишем я и он. Мы держим ее в кругу группы и пока по нашему мнению песня не готова, мы не даем ее слушать посторонним. Обычно мы все сидим в студии и пишем песни о нашей жизни. И для нас общение в таком тесном кругу очень важно. Поэтому посторонний продюсер не очень вписывается в эту картину. Мы — перфекционисты, и только мы знаем, как наша музыка должна звучать. Может быть, мы когда-нибудь и пригласим какого-нибудь продюсера со стороны, но сейчас нам это не актуально. Главная составляющая Deathstars — дружба. Коммерческий успех нашей музыки не так важен.

Какие у вас планы касательно тура «Night Electric Night»?

Я думаю, твоя спальня была бы неплохим местом, куда можно завернуть…

Да всегда пожалуйста, у меня место на коврике усопшего кота свободно... А с Deathstars вы куда на гастроли собираетесь?

Все даты уже запланированы, мы начинаем тур в феврале, и, думаю, он затянется на весь год. Основные точки притяжения — Россия и Европа, но вполне возможно, мы заглянем и за океан. О, путешествовать по России я мог бы весь год, трех концертов нам даже маловато! Я готов сыграть концерт даже в русской деревне для пяти колхозников. Для нас это важнее концерта в Лос-Анджелесе.

Что же, думаю, русский тур вас не разочарует. До встречи в мае!