Музыка нашей бывшей соотечественницы Айин Алеф (Ayin Aleph) известна как барокко-металл, и, как следует из названия, истоки свои берет в барочной и немецкой музыке XIX века. Больше двадцати лет назад Айин уехала из Москвы в Париж, именно там обретя то, что она называет «своим», а именно «metal universe». Певица создала свое собственное мало на что похожее звучание, выпустила два альбома, один из которых акустический, и привлекла внимание не только металлистов, но и поклонников готик-культуры. Айин — не только талантливый музыкант, но и обаятельный собеседник, который утверждает, что всегда говорит правду.

Ты хорошо говоришь по-русски, хотя так давно уехала… Почему, получив хорошее музыкальное образование здесь, в России, ты все же решила уехать?

Я получила образование и здесь, и там, несколько европейских образований. В бывшем Союзе я, только начиная быть пианисткой, слушала западноевропейскую музыку и дружила с «подвальными» командами, кое-что писала для них... Я уехала на Запад не для того, чтобы выйти замуж, быть богатой, а чтобы быть в такой музыкальной среде, в которой можно профессионально сформироваться. Если бы я осталась здесь, никаких отношений с металлом у меня вообще бы не было, ведь в России в то время никакого металла и не было... Но Россия — моя первая родина, мои корни. Вторая родина — Франция, а живу я в Лос-Анджелесе.

Твое увлечение металлом спровоцировало желание писать подобную музыку?

Я бы не сказала, что это увлечение, скорее, это моя работа... Все настоящие вещи в жизни происходят случайно. Сначала я давала сольные концерты как пианистка, потом ушла в кино, работала в театре. Потом я немного позанималась вокалом и начала петь барочные оперы, но и это было не совсем моим. Я стала пробовать себя в других жанрах: рок, электро, рэп, но в эстраде — никогда. Остановилась на роке, мы сняли мой первый клип «Вальпургиева ночь». Костюмы, персонажи, сценарий — все было так, как я хотела, режиссером была я сама. Снимали ребята, с которыми я раньше работала в кино. Потом стало очевидно, что чего-то не хватает. Потому что клип был, в общем-то, в метал-стилистике, а музыка совсем неподходящая. Мне пришлось сменить группу, все переделать и тогда получилось то, что надо… До металла у меня было все — семья, престиж, деньги... Потеряв все это, уйти в металл, конечно, было трудно. Но я ушла, потому что это — мое. Потому что никогда не надо врать самому себе….

Комфортно чувствуешь себя в клипах?

Прекрасно! Когда на тебя льют силикон шесть часов подряд и тебе нечем дышать, или десять часов подряд не можешь сходить в туалет, потому что замотана во все эти штуки… Да еще «мучаешься вдохновением» и переделываешь многое перед камерой с одного дубля... Когда закончился нормальный силикон, на меня уже лили тот, которым отделывают ванны — представь этот оргазм! Надеюсь, такого больше не будет. Человек, игравший Христа, известный шведский саксофонист, лежал на кресте в терновом венце, и каждая колючка, сделанная из гвоздей, впивалась ему в череп, но он не жаловался. «I Miss You», «Hamlet» и «My Bloody Marriage» мы сняли за пять дней в режиме нон-стоп. Французы работать не любят, много народу просто ушло, и я занималась многим сама.

Как прошел «Wave Gotik Treffen», где ты выступала?

Когда я приехала туда, то удивилась, как хорошо меня принимали, все-таки я исполняю металл. Но готы приняли меня очень тепло, они называют меня «Dark queen without kingdom». Я очень люблю этот фестиваль.

У тебя когда-нибудь оставалось чувство разочарования после концерта?

Нет. Хотя в Европе, кто бы ни выступал, люди просто стоят, слушая, и смотрят. Да и как можно быть эмоциональным, когда у играющей гитары «нет струн» — то есть внутри у человека «струны не звучат»… В основном англичане такие. Совсем другая ментальность, мне никогда с ними не везло. A американцы — другое дело, не понимая, чувствуют, а чувствуя, начинают «вьезжать»… Европейцы же кичатся культурой, но они живут как в музее, где все очень красиво, но уже в прошлом. То же, что я увидела здесь (в России — прим. ред.) — я нигде не встречала! Тут человек все понимает инстинктивно, «внутренними силами».

Какие группы тебя особенно впечатляют?

Любимая — самая — Pantera. Из европейских System Of A Down, Moonspell, Dimmu Borgir, Death, Tool, Slayer, In Flames, Opeth, Metallica, Black Sabbath, Arch Enemy, Otep, Black Label Society, Immortal, Cradle Of Filth, Neurosis... Я много чего люблю… A женский вокал… Ничего интересного в металле с женским вокалом я не видела. А симфо-металл еще хуже, это эстрадная музыка с металлом. Так же плохо, как метал-рэп. Хотя я люблю всякую музыку — дэт, блэк, иногда дум, трэш; все, кроме джаза, который просто не цепляет. Но это мой личный вкус, я не Иисус, чтобы кого-то судить.

Сбивающиеся ритмы в твоей музыке — это специальная фишка или так получилось само собой?

Ребенок должен родиться в любви, независимо от обстоятельств. Вот у меня нет детей, потому что не было любви с чьей-то стороны, и я не позволила себе иметь ребенка. Для меня музыка то же самое — нет там односторонней любви… Берешь мелодию, делаешь аранжировку, потом добавляешь стихи, чтобы помочь объяснить, что происходит — так все и рождается. О музыке Баха много писали, но никто не сделал такого, как он…. Талант и любовь необъяснимы. Идея, как слезы, начинается где-то внутри, а потом уже выражается физически. Вся настоящая музыка так делается… Дураки, конечно, пытаются найти всему объяснение, удачи им...

Расскажи о твоем стиле барокко-металл.

Музыка у меня полифоническая, я свой голос использую как инструмент, между остальными мелодиями — голосами (инструментами). Моя манера исполнения может показаться странной. У меня низкий голос, но я иногда пою наверху, что очень трудно и больно. Это требует усилий, но мне нужно это делать. Плюс часто за основу берется барочная музыка XVIII века. Вообще по гармониям это почти все — барокко.

В одном интервью ты сказала об акустическом альбоме «Ayin Aleph II», что хочешь доказать, что «и без основных составляющих компонентов металла, таких как бас, ударные, гитары и.т.д., эта музыка может звучать так же глобально и абсолютно не зависит ни от каких технических средств». Ты считаешь, что в музыке надо что-то доказывать?

Надо показывать, а не доказывать, что настоящий металл может звучать без гитар, без ничего. Я записала несколько песен с предыдущего альбома, и они звучат более глобально, чем на металлическом. Я сыграла весь металл на рояле, написала новые хоры, чтобы была монолитная идея… Но это не вызов, это просто звучит — и все.

Итак, ты работаешь не ради удовольствия, а ради вот этой глобальной музыки…

Yes! Я еще хочу написать метал-оперу… Я попробую сделать что-то красивое и возбуждающее разные чувства и ощущения. Со временем хотелось бы найти деньги, записать и даже снять фильм! Хотелось бы иметь возможность пригласить музыкантов типа вокалистов In Flames, Dimmu Borgir, Cradle Of Filth... Я буду использовать несколько стилей металла, но не все. Симфо-метал — никогда. Женские партии мне придется записать самой, из женских голосов я никого в металле не вижу — голоса неинтересные, им бы попсу петь! Возможно, я кого-то и не знаю. Я и себя-то интересной не считаю...

Чтобы все осуществилось, надо давать как можно больше концертов. Я буду очень рада сыграть в Москве, я же бывшая москвичка. Это было бы большой честью для меня, любовь, которую не выразишь ни музыкой, ни словами. Я не взяла бы себе ни копейки за первый концерт, все отдала бы музыкантам… Когда я уезжала, я потеряла ребенка, я все потеряла. Вернуться на свою родину и сыграть концерт… Разве может быть что-то выше в жизни, кроме возможности выражать любовь? Ничего.

Твои пожелания читателям.

Хотелось бы, чтобы у нас была возможность как можно шире распространить метал-движение. Хотелось бы, чтобы молодое поколение знало не только финские и всемирно известные группы, играющие в этом стиле. Я сама сделаю все, что смогу для развития металла. И хочу сказать спасибо, потому что, хотя я тут еще не пела, я знаю, что русская публика самая лучшая. А я никогда не вру. И еще я нигде не видела таких шикарных клубов; хотелось бы только, чтобы это все это было доступнее.

Фото Андрей Грабарев (www.redric.narod.ru)