Обстоятельствам первого явления Cold Design на публике могли бы позавидовать многие готик–команды. Судите сами: Хэллоуин, клуб, построенный на кладбище, и в компании с группой, имеющей скандальную репутацию оккультистов. Для Cold Design же, судя по всему, такое стечение обстоятельств вполне естественно. Участники группы утверждают, что их появлению на сцене долгое время мешали странные мистические совпадения. В связи с этим Al.Ex, фронтмен группы, даже устраивал вполне реальную охоту на ведьм. А чего вы хотели от человека, утверждающего, что он живет в мире, полном призраков? Можете не поверить, но даже познакомились участники группы в психиатрическом отделении одной из воронежских больниц. Считать ли их сумасшедшими, наркоманами и алкоголиками, или полностью разделить их взгляды — выбор остается за вами. Главное, что после выхода второй части «Colours Of Black: Russian Dark Scene Compilation» Cold Design назвали главным открытием сборника, а их концертные выступления практически никого не оставляют равнодушным. Да и факт остается фактом — многие талантливые личности отличаются крайней странностью. Но не стоит забывать об одном — зачастую странные люди обладают вполне трезвым взглядом на вещи...

Расскажите, что скрывается за вашим названием?

Al.Ex: Посмотрите на морозные узоры на окнах зимой. Холодная точность линий... Разве это не прекрасно?..
Ваши тексты все на английском.

Почему вы не поете на русском?

Al.Ex: Мы, в первую очередь, — готик-группа. Стиль зародился на Западе, следовательно, тексты должны быть англоязычными. Если тексты будут на русском, то все превратится в подобие русского рока. Мы не играем русский рок и не имеем к нему никакого отношения. Смотрите сами: ярчайшие представители русского рока — это точные копии западных команд с наложенным русскоязычным текстом, зачастую тоже «снятым» с западного оригинала. Кино, Алиса, Наутилус многое позаимствовали у The Cure, The Sisters Of Mercy, The Smiths, Joy Division... В разных пропорциях, но, тем не менее, факт остается фактом. Кстати, когда после первого концерта Цоя в воронежском рок-клубе кто-то из пришедших спросил его, слушает ли он Sisters, Цой, вытаращив глаза, произнес нечто вроде «А вы что, о них знаете?».
Впрочем, есть и другой, совсем уж дворовый, вариант русского рока: ДДТ, Чайф, Крематорий или тот же Сектор Газа. Мне стыдно, что эта группа из моего города. Только вдумайтесь, как это звучит: жлоб-рок!

Вас сравнивают с Terminal Choice и BlutEngel. Вас это не напрягает?

Al.Ex: Мы не старались специально равняться на эти коллективы, просто они чувствуют так же, как мы. И мы, и они видим свою музыку одинаково. Нам тоже свойственен романтизм и нравятся жесткие гитарные риффы. Просто так уж вышло, что они стали известны раньше, чем мы.

В связи с этим вопрос: насколько вы оригинальны?

Al.An: Мы не ставим оригинальность во главу стола, мы просто стараемся делать качественную, честную и красивую музыку.

Вас подают в пресс-релизах как крайне мистических персонажей. В чем это выражается? Какой-то личный опыт?

Al.Ex: Параллельный мир существует, но пересекаться с ним удается немногим. Возможно, нам повезло, а возможно... Жизнь меняется полностью, и ты на все смотришь уже другими глазами. Если смотреть на все обычным взглядом, то все это случайность, а если с нашей стороны — то все предстает как четко выверенная комбинация. С одной стороны, это дает нам превосходство, а с другой — это тяжелая ноша. Мы живем по-другому, и это проявляется во всем, естественно, и в музыке.

Насколько вы серьезны в своих текстах?

T.An: Мы настолько же серьезны, насколько может быть серьезен черный юмор. Хотя всем известно, что в каждой шутке есть доля...

Вот вышел у вас дебютный альбом. И что дальше?

Al.Ex: У нас остались вещи, которые мы никак не могли записать так, как хотелось бы. Что-то все время мешало. Примерно в тот же момент родилось несколько вещей, которые для нас очень важны и объединены одной идеей. Все это будет собрано в ЕР и доукомплектуется ремиксами на композиции с дебютного альбома. Часто группа после выпуска успешного дебютного альбома выпускает «проходной материал». Для нас это будет тоже в какой-то мере испытанием, причем и в личном плане тоже — я прожил половину своей жизни. Так что это рубеж как для меня, так и для группы. Посмотрим, что будет дальше. Кстати, рабочее название этого материала — «Halfway».

С кем из западных музыкантов вы хотели бы посотрудничать?

Al.Ex: Знаете, мы все очень уважаем Трента Резнора и его творчество, но, доведись нам такой шанс, я бы, например, не смог его использовать. Люди вроде Трента живут в своем собственном мире, а мы можем его только видеть и слышать. Оказаться в шкуре Резнора, Эндрю Элдрича или, скажем, Дэйва Гэхана я бы не хотел — я не хочу жить в чужом аду. У меня есть свой. Но если не было бы этого ада, мы бы не слышали никогда всей этой офигенной музыки.

Как вы считаете, что более интересно слушателю: музыка или внешний вид музыкантов?

Al.An: К сожалению, большей части «готической» аудитории интересно именно то, как выглядят музыканты. И в погоне за красивой картинкой или выяснением половой принадлежности фронтмена люди зачастую пропускают много интересной музыки. Оптимальный вариант, безусловно — это равноценный баланс, но отсутствие соответствующего мейк-апа — вовсе не повод отказываться слушать группу.

Насколько вы однородны в творческом процессе? Ведь у всех троих были до этого проекты, стилистически разные...

T.An: Без разногласий творческий процесс невозможен. Без разногласий могут играть только лабухи. У нас каждый участник равноценен и каждый имеет свой взгляд на вещи.

Как вы оцениваете свои шансы понравиться слушателю?

Al.Ex: Трезво. Мы знаем, чего мы хотим добиться, и мы уверены в своих силах.