Легендарная норвежская блэк-метал группа Immortal окончательно восстала из пепла! Долгое возвращение из небытия началось с того, что коллектив потихоньку начал возобновлять концертную деятельность, благодаря чему в августе прошлого года случилось то, что до определенного момента по разным причинам казалось совершенно невозможным — а именно концерт Immortal в Москве. Спустя некоторое время после этого памятного события, весной этого года на сайте группы появилась информация о старте записи нового полноформатного альбома. Учитывая тот факт, что этот культовеший black-metal коллектив ничего не выпускал с 2002 года — выход их нового диска «All Shall Fall» вполне может иметь статус сенсации. Мы не могли не отреагировать на это важное событие, и путем немалых трудов нам удалось выбить телефонное интервью с бойцом невидимого фронта, последнее время занимающего теневую позицию, но, тем не менее, являющегося самым настоящим участником группы Демоназом.

Добрый вечер, как меня слышно?

Отлично, а меня?

Тоже хорошо. Новый альбом Immortal «All Shall Fall» станет первым полноформатным альбомом группы со времен вышедшего в 2002 году «Sons of Northern Darkness» и, соответственно, первым релизом после вашего реюниона. Чего ты сам ждешь от этой записи? Ведь семь лет немалый срок для музыкальной индустрии…

Чего ждем? Да ничего уже, мы самого главного дождались! Выхода релиза!

Кстати, а почему так долго? Ведь год назад, будучи в Москве вы показывали нам демо-записи новых песен на айфоне.

Мы никаких дэдлайнов себе не ставили в силу того, что спешить-то уже было некуда. Работали над каждой песней ровно столько, сколько было необходимо, чтобы вернуться достойно.

Это вообще отдельный вопрос — как вы умудрились распасться? Ведь даже в тот момент, когда у тебя обнаружили несовместимый с музыкой диагноз, вы проявили немалое мужество и стойкость. А затем приняли решение о распаде группы просто потому что пропал интерес и какой-то музыкальный азарт…

Вот с болезни все и началось. Аббату пришлось переквалифицироваться из басиста в гитариста, мы сфокусировали внимание на этом и не хотели стопориться даже из-за таких серьезных причин. Для нас музыка всегда была больше, чем увлечением. Это у нас в крови. Мы организовали Immortal не столько для того, чтобы играть, но для того чтобы жить этим. Это феномен для меня — моя группа, мы обсуждаем каждый момент работы, мы очень серьезно относимся ко всему. Возможно, слишком серьезно.

В какой-то момент мы реально потеряли это чувство и продолжать только для того, чтобы оставаться на гребне музыкальной волны было не в моих силах. И это было бы нечестно, в первую очередь, по отношению к самим себе. Я не думаю, что чувство, которое я испытал в тот момент, когда все стало неуклонно идти к прекращению работы группы, можно назвать банальностью. При этом, никаких проблем с Аббатом или Хоргом не было, мы продолжали общаться. Был создан проект I, который успешно существовал некоторое время и в определенной степени явился заменой ушедшему…

Ты все-таки не сказал, что же именно заставило тебя решить, что Immortal как проект, которому ты посвятил столько внимания и который, как ты говоришь, является частью твоей жизни, вдруг перестал тебя интересовать?

К сожалению, я ощутил, что все становится слишком рутинным, слишком коммерческим…. Я не этого хочу от музыки, мне хватает заработков на моей дневной работе, у меня есть свой бизнес, и этого достаточно. Музыка — это философия духа, она не может быть коммерческой, по крайней мере, в моем случае. Не могу сказать точнее, слишком много времени прошло, чтобы вспоминать детально все ощущения того периода…

- Мы никогда не хотели убивать Immortal. Да это и невозможно: убить бессмертного


Что же произошло через пять лет? Что изменилось в вашей с Аббатом жизни? Что послужило, так сказать, пинком для реюниона?

Мы никогда не хотели убивать Immortal. Да и это вообще невозможно: убить бессмертного. Просто на некоторое время мы выпали из обоймы, переключились на более спокойный и менее концептуальный проект, чтобы держать себя в форме, чтобы элементарно не забыть, как на гитаре играть. Все остальное было отправлено к черту, пока не наступит момент, когда мы поймем, что стоит заново начать. Он наступил — и мы вернулись.

Что вы сейчас чувствуете?

Что все, наконец, встало на свои законные места. Рядом с нами, наконец, появился менеджмент, который полностью понимает и наши потребности, и наше отношение к собственному творчеству. И, элементарно, мое нежелание делать из музыки Immortal полностью коммерческий проект, который будет чесом ездить по миру, давая ежедневные концерты в течение года, позабыв покой и сон. Рядом с нами люди, которые сумели доказать свою приверженность нашему творчеству, не забыв нас за долгие семь лет. И люди, которые сегодня впервые нас услышали, но смогли проникнуться тем чувством, которое мы доносим до своей аудитории — чувством искренности, абсолютной честности и с собой, и с каждым, с кем мы говорим словами или музыкой.

К вопросу о словах и музыке — ты говорил, что технические завороты и сложнейшие гитарные запилы не так важны, как лирическая составляющая альбома. Ты верен этому девизу и на новом альбоме? Что нам ждать от «All Shall Fall» в плане текстов?

Я вообще не говорил такого. Для меня в Immortal все важно и музыка, и тексты. Одинаково. Возможно, в определенной степени лирика стоит выше, в силу того, что наполняет песню непосредственным, вербальным смыслом. Все должно быть правильно — чувства, атмосфера, обложка альбома, артворк, музыка. Обо всем необходимо заботиться. Все необходимо делать на высшем уровне.

Это неоспоримо! Но, опять же, ты пропустил часть вопроса, касающуюся содержания альбома в поэтическом контексте.

В поэтическом контексте это апокалиптичный альбом. Но! Мы никогда не задавались целью делать негативную музыку и никогда не играли депрессивных вещей. Immortal — это в первую очередь, энергия войны, энергия человека, который борется за свои убеждения, поэтому наша музыка получается очень мощной, хотя и очень мрачной. В определенной мере это темная музыка, сложная, но всегда экспрессивная. Как это было в начале, так это и продолжается сейчас. Наше творчество очень естественно.

Наша лирика — это наши собственные мысли и чувства, это то, о чем мы на самом деле думаем. Когда мы пишем музыку, Аббат показывает мне риффы, я показываю ему свои стихи, и все получается очень слаженно и органично, потому что каждая нота и каждое слово — все это идет от души, от самого сердца, без капли вранья самим себе. Возможно, нас могут назвать примитивными или недостаточно концептуальными, но разве в этом наша задача, разве мы хоть раз старались кого-то или что-то превзойти, удивить или переиграть? В первую очередь творчество — это самовыражение, честное и достойное.



Что будет ожидать слушателя в музыкальном плане? Будете верны своей концепции «мрачные и отмороженные»?

Да. Всегда. Отношения к таким вещам с годами не меняется, мы такие, какими были десять, двадцать лет назад….

И ты так же продолжаешь гулять по горам? Чтобы набраться вдохновения?…

Сегодня я там провел три с половиной часа….

Со своей любимой кошкой?

Нет. Кошка дома. Вот сейчас она лежит рядом со мной и слушает, о чем мы тут треплемся.

Ты скучаешь по сцене? Честно.

А ты как думаешь? В какой-то момент мне пришлось примириться с мыслью, что нет особой разницы в ролях, если ты понимаешь свое место в группе. Я не думаю об этом слишком много — я работаю в музыке, я пишу музыку…. Возможно, когда-нибудь я снова смогу выйти на сцену…. Но уже сейчас я нашел тот баланс в жизни, который мне так необходим. Между работой, моим жизненным призванием, между тем, что я должен делать и тем, что мне действительно приносит удовольствие. Я счастлив тем, что могу проводить достаточно времени со своей темной стороной, и не скрывать этого. Если кому-то это не нравится, то мне все равно — главное то, что мне удалось сделать практически невозможное — отказаться от любых человеческих предрассудков в отношении самого себя и обрести равновесие…

Отлично. Тогда спрошу о том, что для меня всегда было загадкой — по каким причинам вы решили записаться на двух студиях? И вообще, в чем причина такой нежной любви к «Abyss» и долговременного сотрудничества с Питером Тагтгреном? У вас с ним схожие мизантропические взгляды?

Это я мизантроп?...

Э… мне так показалось.

Ну, может быть со стороны виднее. Что же касаемо студии и Питера в частности, то причина проста — мы просто отлично понимаем друг друга, и у нас нет ни малейших причин изобретать велосипед. Раз уж мы начали с ним работать когда-то, с ним и продолжим. Касаемо записи на двух студиях, то здесь вопрос элементарной экономии времени и средств. Наиболее простую работу мы выполнили на «Grieghallen», а самую сложную, уже ювелирную шлифовку доверили «Abyss».

- Варг Викернес человек не нашего круга и не наших взглядов, я не хочу, чтобы Immortal хоть как-то ассоциировали с ним

Не так давно весь блэк-металлический мир сотрясла новость об освобождении Варга Викернеса (Burzum) — вашего друга, который, по стечению обстоятельств, убил другого вашего друга Евронимуса. Вы общались с Варгом после его освобождения? И сможете ли с ним общаться, зная, что этот человек убил вашего близкого друга?

Я думаю, все разговоры между нами уже давно закончились. И, если можно, я даже думать не хочу об этом. Он человек не нашего круга и не наших взглядов, я не хочу, чтобы Immortal хоть как-то ассоциировали с ним.

Вы не раз говорили, что предельно честны и откровенны со слушателем, когда дело касается музыки. И как я понимаю, вы гораздо выше всех этих поджогов церквей и осквернения религиозных памятников. Ваше отношение к людям, которые все это делают якобы во имя блэк-металла и Сатаны?

Immortal никогда не были политической или религиозной командой. Политические песни пусть поют панки. Наш путь — это скандинавский метал. Это то, что находится вокруг нас, и заслуживает не меньшего уважения. Зачем заново придумывать мир, если он уже был придуман? Темноты и мрака хватает в каждой ночи, незачем его нагонять искусственно — можно просто приехать в Норвегию. Если вам не хватает острых ощущений — добро пожаловать к нам!

Второй аспект, который зачем-то лепят к блэк-металлическому контексту — это поклонение для возвышения. Мечтая о собственном величии, люди падают на колени и расстилаются по полу, поклоняясь тому, кто на их взгляд, может быстрее дать им то, что они хотят. Одни поклоняются Богу, другие Сатане. Мы не поклоняемся никому, мы не мечтаем о правлении и власти. Нам нужна только наша музыка. К сожалению, такую философию блэк-метала не все понимают и не все поддерживают, многим больше нравится называть себя сатанистами и выглядеть соответственно…. Хотя, со стороны смотрится все это совсем не мрачно и даже не пугающе — это смешно. Но если нравится, тогда нет проблем…

О пугающем и смешном: многие считают грим Immortal забавным и неуместным. А что для вас значит весь этот корпспэйнт и атрибутика? Смогли бы вы им когда-нибудь изменить?

Наш грим — это часть Immortal, это часть философии группы, часть нашего имиджа. В нем есть особенная прелесть и есть своеобразие, которое нам по душе. И я не думаю, что когда-либо стану что-то менять. Двадцать с лишним лет мы это делаем, и наш образ: грим, костюмы — это неотъемлемая часть той концепции Immortal, которую мы создали, одно без другого уже просто немыслимо. Это магическая, духовная вещь, когда мы наносим грим, мы словно превращаемся в других людей, это часть нашего шоу, это часть нас самих. Immortal физически невозможен без грима.

Хорошо, а как же тогда повседневность? Вне сцены вы, например, никогда не фотографируетесь без темных очков…

В этом тоже есть часть нашего восприятия мира. В определенной степени мне хочется оставаться загадочным, хочется сохранить часть личного. Того, что известно только избранным. К слову, я сейчас смотрю фотографии, которые мы сделали в Москве, думаю, наш менеджер пересылал их тебе. И, если ты помнишь, на некоторых снимках мы без грима и без очков. В том числе и с тобой я фотографировался таким образом. Считай, что это был знак доверия и особого отношения. Но это большая редкость, когда я так делаю. Не считаю нужным делать огромное количество фотографий в таком виде, иначе они потеряют свой смысл…

А как же Аббат в проекте I? Там много таких фотографий….

Аббат — это Аббат. Его собственный проект — это его личное детище. А я придерживаюсь строгих правил запечатления себя на фотографиях. Для России, для тебя лично и для других людей, с которыми я предметно общался тогда, было сделано такое безумное исключение, потому что обстоятельства, окружавшие меня, были тоже сумасшедшими, и я тоже поддался этому настроению сумасбродства….

А в России любят Норвегию, потому что там живет самое большое количество блэк-команд в природе. Интересно, этот факт чем-нибудь объясняется? Климатом, например, или особым расположением геопатогенных зон?

Когда мы начинали, в Норвегии не было еще такого количества наших коллег. Мы всегда были музыкальной страной, нам всегда нравилось делать шоу, вдохновляться суровой красотой природы и создавать собственную эстетику, делая ее такой же мрачной и прекрасной одновременно. Блэк — один из оптимальных вариантов для этого, он… хорошо подходит для отображения той реальности, в которой мы живем. Поэтому, возможно, с появлением этого стиля, именно норвежские музыканты обратились к нему, как к приоритетному, именно в силу некоего духовного родства и особого понимания.

Все равно сложно понять, тем более, зная ваши личные музыкальные пристрастия. Если мне не изменяет память, вы фанаты Rolling Stones, Элвиса Прэсли и Пола Стэнли, и вдруг выходите на сцену и мочите такой зубодробительный тру-блэк-метал…

Переслушал Black Sabbath. «Олдскул» дает неповторимый простор для творчества и для понимания самого себя, для изобретения новых стилей, новых решений и свершений. И, хотя мы ничего не изобретали, но именно старая металлическая школа послужила основанием для формирования специфического стиля и звука Immortal. Кто не слушал Black Sabbath, не знает их историю и вообще плохо разбирается в основах металла, тот, естественно не поймет, как такое может случиться.

И напоследок — какие планы на Россию?

Вернуться.