В относительно недалеком прошлом, а точнее в девяностых годах прошлого века, когда популярная сегодня группа Rammstein только начинала свое восхождение на музыкальный Олимп, европейская индустриальная cцена содрогалась и плавилась под жаркую музыку других групп, которые, в общем-то, тоже занимались тем, что замешивали жесткий гитарный звук с электроникой. И есть такое мнение, что у них это получалось гораздо лучше, чем у большинства тех, кто пытается делать это сегодня.

Энергетика панка, агрессивные, но мелодичные вокалы и жесткость металлических гитар соединялись с танцевальным грувом и бодрыми ритмами драм-машин в разнообразных пропорциях с немалой изобретательностью и неподдельной страстью. Atari Teenage Riot, Cubanate, Think About Mutation, Coptic Rain, Psychopopmps – все эти группы, можно сказать, делали одно дело, но при этом звучали очень по-разному.

К сожалению,  немногие из них сумели дожить до наших дней. Приоритеты аудитории сместились в сторону бритых качков с гитарами, чья, в общем-то, довольно однообразная музыка оказалась более доступной для широких масс и породила не совсем корректные и ныне окончательно устоявшиеся в умах ассоциации со словом индастриал. Музыкальная индустрия сделала ставку на новый перспективный жанр, и большинство групп, делавших действительно интересную и искреннюю музыку, прекратило свое существование. Хотя, может, на то были и другие причины, что сейчас в принципе не так уж и важно.

Тем не менее мы знаем, что у настоящих людей искусства не получается долго сидеть без дела, и рано или поздно почти все они возвращаются. Не так давно вернулись с отличным новым альбомом Atari Teenage Riot, Фил Бэрри из Cubanate несколько лет назад порадовал своим проектом Be My Enemy. Вот и еще одни герои девяностых восстали из пепла –  в этом году с новой студийной работой под названием «Life Was Sweet» к своим фэнам вернулись легендарные шведы Cat Rapes Dog!

Эта группа была образована в 1984 году Магнусом Франссоном и Джоелем Ридстремом. К середине девяностых звучание Cat Rapes Dog представляло собой ударную смесь из панка, металла и EBM, а некоторые песни и вовсе выглядели чем-то вроде электронного ответа рок-н-ролльным гимнам Motorhead, что интересно, в 1995 группа даже участвовала в шведском «Motorhead Tribute» вместе с Entombed, the Hellacopters и другими локальными бандами. Пожалуй, самым удачным альбомом Cat Rapes Dog стал вышедший в 1996 году «Moosehair Underwear», часть песен для которого спродюсировал Юрген Энглер из Die Krupps. Но, несмотря на растущую популярность, студийная история коллектива неожиданно оборвалась в 1999 вместе с выходом диска «People as Prey». После него были редкие концертные выступления и так и нереализованные планы по выпуску сборника лучших песен. Но в этом году мы неожиданно получили нечто большее – новый альбом! В связи с этим событием «RockOracle» пообщался с основателем группы Магнусом Франссоном.  

Вы начали заниматься музыкой в 1984 году. Как это случилось?

В то время у нас был популярен пост-панк и большинство групп в большей или меньшей степени старались копировать англичан вроде The Cure и Echo & The Bunnymen.  
Да и мы сами конкретно фанатели от the Cure и New Order. Но одновременно с этим мы начали открывать для себя и более сложную для восприятия музыку таких групп, как Swans, Birthday Party, Foetus, Test Dept и SPK. Это привело нас к мысли, что мы могли бы делать музыку, практически не имея музыкальных инструментов. Все, что нам было нужно, – это записывающий магнитофон, микрофон и куски металлолома.  

Что вдохновило вас смешивать электронику и гитарный звук в своих песнях?

С самого начала мы ориентировались на саунд групп вроде Big Black, Three Johns и KaS Product, которые совмещали звучание гитары и баса с электроникой и драм-машинами. Нам понадобилось дополнительное оборудование – и нашей первой покупкой стала драм-машина «Roland», первая цифровая модель этой фирмы. Я буквально влюбился в нее!

Я до сих пор без ума от драм-машин, а в то время и подавно скупал альбомы всех групп, которые использовали драм-машины в записи. Я полагаю, что Ministry были первыми, кто совместил электронику с металлическими гитарами, и когда мы услышали, как это звучит, то сразу подумали, что это самое лучшее, что вообще может быть. Нам сразу же захотелось самим делать что-то подобное!    

С какими из групп вы контактировали в то время?

Мы общались с группами с лейбла «FMP», а также с некоторыми командами из Бельгии, которые так же, как и мы, издавались на «Kk Records». Еще была такая шведская банда Inside Treatment – с ними мы турили в самом начале. Некоторые песни с нашего альбома «Moosehair Underwear» мы  записывали в студии Die Krupps. Но все эти контакты остались в прошлом.

Насколько сложно вам было получить первый контракт с издающим лейблом?



Это было довольно легко! Мы просто отправили запись на «FMP», и они решили перезаписать некоторые из тех песен в нормальной студии и выпустить их как EP «Columna Vertebralis». В те времена не было большой конкуренции, и мы не испытали особенных проблем с этим.   

Что заставило вас вернуться после десяти лет молчания?

Мы записали вокалы и гитары для новых песен, еще когда выступали по разным фестивалям в период с 2006 по 2009, уже тогда у нас было довольно много нового материала. Я начал заниматься аранжировками и микшированием в 2010, но потом на время забыл об этих треках. Когда я послушал их снова в прошлом году, я решил, что они слишком хороши для того, чтобы так и остаться неизданными. Я вернулся к работе над ними – и вот мы снова здесь.

А с чем вообще была связана такая длительная пауза? Чем вы занимались все это время?  

Мы выпустили наш последний альбом в 1999 – на тот момент мы уже слишком устали от музыки и туров. Потому что это вдруг просто перестало доставлять нам удовольствие. Так что мы вроде как завязали, только никто из нас не сказал этого вслух. У Йонаса и Джона есть свои музыкальные проекты, а Аннели и я вообще временно покинули музыкальный бизнес.        

А как сейчас выглядит состав Cat Rapes Dog?

Нам всегда было трудно определить, кто является участником группы, а кто нет. Все, что я знаю точно, так это то, что у нас выходит новый альбом, записанный теми же людьми, что работали над диском «People as Prey» в 1999.

И какой он, ваш новый альбом?  

В начале работы над тем, что в итоге получило название «Life Was Sweet», все песни выглядели очень разнородно. Я начал с того, что постарался привести их к общему знаменателю. В итоге все они получили схожую форму: в центре каждой композиции лежит басовая линия, много ударных, меланхоличные и эпичные мелодии. Это в своем роде суть и основа всех песен, которые мы когда-либо писали, и я определенно надеюсь, что наши фэны полюбят их.     

Вы планируете отправиться в тур в поддержку альбома?

Да, все верно, после каждой записи ты должен ехать в тур, чтобы поддержать свой новый альбом концертами. Однако мы этого делать не будем. Мы живем вдалеке друг от друга, нам нужны репетиции, чтобы быть в состоянии дать хорошее шоу. Но мы не можем себе этого позволить, поэтому мы вообще не будем играть концерты.

Я знаю, что раньше ты не очень лестно отзывался о шведской музыкальной сцене. Что ты думаешь об этом сейчас?

Ситуация очень сильно изменилась с тех пор. Швеция сделалась одним из главных игроков на мировой музыкальной сцене. Сейчас главным образом это танцевальная музыка и все эти метал-ребятишки, но у нас есть и кое-что другое, например, такие артисты, как El Perro del Mar, Those Dancing Days и Lykke Li.    

Вы вроде как планировали выпустить сборник лучших вещей. Будете выпускать?

На самом деле, этим вопросом занимались «Energy Rekords», но от них что-то уже давно ничего не слышно.

В девяностые, кроме вас, было еще много достойных групп, которые делали музыку на стыке панка, металла и электроники. Я имею в виду Think About Mutation, Cubanate, KMFDM, Atari Teenage Riot. Нравился ли вам кто-то из них? Доводилось ли вам пересекаться?   

Я помню, что Джоэль (Joel Rydström – сооснователь группы, – прим. ред.) любил Cubanate, но мы никогда не встречались с ними лично.

Мне кажется, что все эти артисты звучали очень интересно и, главное, уникально, хотя и имели нечто общее. Сейчас на индустриальной сцене дефицит подобной музыки. Как ты думаешь, возможен ли ренессанс индастриала девяностых?

Я думаю лишь, что – то, что считалось индастриалом в девяностые, сегодня является частью мейнстрима. Например, последний альбом Kanye West вполне себе индустриальный. А современную электро-клэш-сцену с группами вроде Chicks On Speed и Peaches запросто можно рассматривать как логическое продолжение индастриала девяностых.

А что ты думаешь о современной музыке? Сделал ли какие-то приятные открытия для себя за последнее время?

Сегодня полно хорошей музыки, чтобы найти ее достаточно заглянуть на Itunes и другие сервисы такого плана. Никто из новых групп меня по-настоящему не зацепил, но вот Le Tigre и Ladytron – это те две группы, которые в свое время заставили меня подумать: Окей! Это очень близко к тому, как мы могли бы звучать сегодня, и вот поэтому-то сейчас мне не стоит больше заниматься музыкой! Но в итоге именно они и вдохновили меня на то, чтобы заново открыть для себя наш собственный саунд!

На твой взгляд, к какой сцене ближе всего музыка Сat Rapes Dog? Что это в большей степени – панк, электроника или металл?

В душе мы всегда были панк-группой, именно поэтому у нас не было почти ничего общего с другими командами с «Energy Rekords». Но мы также использовали много электроники, что, я полагаю, позволяет называть наш стиль электро-панком. 
 
Чем сейчас зарабатывают на жизнь участники группы?   

Честно говоря, я не знаю, чем занимаются другие. И это не особенно интересно, что за работу нам приходится выполнять в нашей повседневной жизни, я предпочитаю, чтобы вы думали о нас, как о ребятах в овечьих шкурах и металлических очках, которые дико рубят на сцене!

Ладно! А что насчет экс-участников?  

Я знаю, что Джоэль по-прежнему занимается триатлоном. Он – молодец!

В прошлом ты не очень лестно отзывался о США. Твое отношение к этой стране осталось прежним?

Когда ты молод, для тебя существует только черное и белое, но когда ты становишься старше, ты видишь, что многие вещи, на самом деле, гораздо сложнее, чем могут казаться на первый взгляд. Конечно, у США масса отрицательных качеств, и мы любили писать об этом в девяностые, но, с другой стороны, и хорошие качества у этой страны тоже есть. Именно эта неоднозначность и делает ее такой притягательной.      

Что, на твой взгляд, было самым большим успехом в истории Cat Rapes Dog?  

Я думаю, наш пик пришелся на середину девяностых – тогда у нас вышел альбом «Moosehair Underwear». Мы побывали в альтернативном шоу «120 минут» на «MTV» и дали интервью Полу Кингу (известный ведущий канала «MTV», – прим. ред.).  Это то, что я всегда буду помнить. Еще у нас были большие концерты, на которых нам приходилось играть для нескольких тысяч человек. Это непередаваемое ощущение – что-то почти нереальное!   

Какие из всех ваших песен имеют для тебя наибольшее значение?  

«American Dream», «Trojan Whores» и «Moosehair Underwear» – вот три песни, которые дают отличное представление о том, что такое Cat Rapes Dog. Но лично мне дороже всего «The World is Good and Nothing Bad Ever Happens» с альбома «Biodegradable». В ней есть такая интересная двойственность – как в тексте, так и в самой музыке – мягкое лиричное пение Аннели, вслед за которым вступают гитары, хор и злодейский голос Джоэля. Мы всегда любили подобную контрастность, и я думаю, что эта песня наш шедевр.



Как ты изменился за годы, прошедшие с момента образования группы в 1984? Сейчас, оглядываясь назад, на историю Cat Rapes Dog, ты жалеешь о чем-нибудь?

Ох, мне всегда было сложно отвечать на такие вопросы. Конечно, сейчас я повзрослел, но какая-то моя часть не повзрослеет никогда, мне так кажется. Я думал, что больше не буду делать музыку после выхода нашего последнего альбома в 1999, но это оказалось невозможным. Я по-прежнему чувствую, что мои творческие способности не покинули меня. 

Я кое-чему научился, например, никогда не доверять никому в музыкальном бизнесе без весомых оснований для этого. Сожаления? Да, у нас есть некоторые песни, которые были недостаточно хороши для того, чтобы их выпускать, а некоторые наши тексты были не очень-то умными. Однако вы должны понимать, что мы были молоды и не могли сделать лучше, чем сделали!  

Что ж, спасибо тебе за интервью!

Не за что, это доставило мне удовольствие!