Том Шир начал более-менее серьезно заниматься музыкой в конце восьмидесятых, но первый альбом его проекта Assemblage 23 был выпущен в 1999 году. Медленно, но верно этот полный вдохновения и идей американец прокладывал себе путь к успеху на электро-индустриальной сцене. Стрелка жизненного компаса указала ему единственное верное направление движения и привела в число ведущих артистов жанра. А недавно вышедший альбом «Compass» снова привел Тома в Россию, где нам удалось поболтать с ним незадолго до его выхода на сцену московского клуба «Точка».

Расскажи о значении слова «компас» в названии твоего нового альбома.

Выбирая название, я думал о том, что каждый человек выбирает направление в своей жизни, что каждый из нас постоянно выбирает, куда двигаться дальше. Когда я только начал работу над альбомом, я задумался над тем, что, чем я старше, тем у меня появляется больше уверенности в себе, больше опыта и больше направлений, куда бы я мог пойти.

А что является твоим компасом?

Мой компас — музыка. Представления не имею, смог бы я еще чем-нибудь заниматься так долго, как музыкой, она имеет огромное влияние на мою жизнь. Вот сейчас я сижу здесь с тобой в Москве в морозный февральский день, и я не знаю, было бы это все реально, если бы не мое творчество, смог бы я путешествовать по миру, встречаться со столькими интересными людьми. Музыка — это все для меня.

На «Meta» ты использовал бас-гитару и экспериментировал с вокалом. А что нового ты сделал на этом альбоме?

Мне кажется, «Compass» больше всего отличается от моих предыдущих работ. Есть вещи, которые остаются неизменными. Главным образом, в лирике я стараюсь затрагивать те аспекты жизни, которые меня волнуют, или те, в которые я верю, кроме того, лирика должна быть эмоциональной, но не провокационной, а мелодии мягкими и танцевальными. Это три важных составляющих моей музыки, но есть много разных способов достичь их. «Meta» получился, так сказать, перевалочным пунктом. Я уже тогда хотел попробовать что-то новое. Но, работая над «Compass», я решил, что не буду волноваться о реакции публики, или о том, что получится что-то совсем новое, другое.

Я использовал много новой техники при работе над этим альбомом. Также я много экспериментировал с вокалом. И впервые я позволил оставить песни такими, какими они получились изначально, из-за этого альбом стал естественным. Должен сказать, что на этот раз работа принесла мне много радости. И, как ни удивительно, пластинка получила много положительных отзывов.

А бывает так, что что-то не удается?

Как правило, я еще на ранней стадии замечаю, что задуманный эксперимент не даст хорошего результата, так что мне не приходится тратить время в студии на то, что в итоге получится неудовлетворительным. Изначально у меня есть десятки идей. Со временем некоторые из них отпадают, тогда я возвращаюсь в начало и рассматриваю те, что все еще годятся. Иногда получается так, что я записываю что-то, и вроде это получилось неплохо, но спустя неделю я просто недоумеваю: «Что это? О чем я только думал?» Это научило меня испытывать мои идеи временем и рассматривать их максимально объективно. Но я никогда не выкидываю материал. Я совершенствуюсь, и, возможно, то, что сегодня мне не удалось, обретет новую жизнь спустя годы.

Твоя песня «Impermanence» попала на сборник «Electronic Savior». Расскажи об этом.

История создания этого сборника уходит корнями в то время, когда моему знакомому продюсеру из Питсбурга Джиму Семонику поставили диагноз «рак». Его отец и дед умерли от рака, но Джим столкнулся с этой проблемой гораздо раньше, чем его родственники. К счастью, он справился с болезнью, и сейчас он абсолютно здоров. Но ему пришлось пройти ряд серьезных хирургических вмешательств и курс химиотерапии. Пережить все это ему помогли некоторые организации, и он хотел отблагодарить их, создав благотворительный фонд посредством такого сборника. Джим попросил своих старых друзей отдать свои треки ради этого, и, конечно же, мы согласились. Я очень переживал за Джима. Я все время думаю, что это может случиться с каждым из нас, поэтому я ни минуты не размышлял, отдать ли свой трек.

Почему ты решил отдать именно эту песню?

Песня «Impermanence» была вдохновлена происходившими тогда событиями. Моя жена потеряла работу, разразился финансовый кризис, и люди в США просто перестали покупать что-либо. Доходы упали. Мы были в ужасе от сложившейся ситуации, я понятия не имел, как я смогу элементарно оплатить счета. В то же время Джим боролся с раком. «Impermanence» рассказывает о том, как сохранить ясный рассудок, как продолжать свой путь, когда впереди одна тьма. Я не могу говорить за Джима, но я знаю по себе — иногда надо, чтобы прошло немного времени. Я не буду думать сейчас о том, что я не могу заплатить за квартиру, я просто хорошо проведу вечер со своей женой. Мне кажется, Джим придерживается такой же тактики. Забыть на время о раке или химиотерапии гораздо сложнее, чем о счетах. Но постоянно думать о своем плачевном состоянии тоже невозможно, однажды это просто захлестнет тебя. «Impermanence» — песня о том, что иногда надо отвлечься от ужаса реальности.

Ты уже не в первый раз отправляешься в тур по России. Расскажи о своих путешествиях по нашей стране. Удалось ли тебе познакомиться с нашей культурой?

Тур — это очень забавный способ познакомиться с культурой страны. Чаще всего увидеть окрестности удается лишь из окна самолета. Но для меня важнее всего встречи с поклонниками. Можно сколько угодно показывать достопримечательности, рассказывать историю, но важнее всего всегда будут сами люди. Мне очень нравится выступать в России, здесь никогда не бывает плохой аудитории. Пару дней назад мы выступали в Волгограде... Господи, они просто сумасшедшие! Конечно, мне хотелось бы погулять по городам, осмотреть достопримечательности, но моя любимая часть туров — общение с людьми. И чем больше я посещаю городов, чем больше людей встречаю, тем больше я понимаю, как много у нас общего, несмотря на разные истории, политические устройства и прочее.

Тебе повезло увидеть настоящую русскую зиму. Как тебе погодка?

(смеется) Ну, вообще-то ничего смешного. Прошлой ночью мы играли в Ростове-на-Дону и после концерта должны были лететь в Москву, а все рейсы отменили. Мы были вынуждены остаться в аэропорту и ждать рейса. Мы не спали почти сутки. Но все-таки нашелся один рейс, благодаря этому нам удалось поспать пару часов. Но, если честно, мне нравится снежная погода. Там, где я сейчас живу, снега не бывает, и мне иногда очень не хватает зимы.

Для русских очень забавно то, что достаточно в Европе или некоторых штатах США выпасть снегу, как жизнь останавливается…

Я вырос в Нью-Хэмпшире, там всегда снежные зимы. В колледж я ходил в Нью-Йорке, там тоже снега хватало. Так что для меня нет ничего удивительного, зимой должен идти снег. Сейчас я живу в Сиэтле, где зимы почти не бывает. Но если вдруг пойдет снег, город просто сходит с ума, горожане понятия не имеют, чем им заняться. Люди выходят на улицу, и вид у них такой, как будто случился Апокалипсис. С одной стороны, это забавно, а с другой я начинаю беситься: «Да что с вами не так, это же всего лишь снег!»

Вернемся к твоему творчеству. Расскажи о том, как ты попал на «Accession Records»?

До того, как я был подписан на американском лейбле «Metropolis», я сотрудничал с канадским лейблом «Gashed!», который больше не существует. Они-то и посоветовали мне «подписаться» на «Accession». Мы с Адрианом Хэйтсом (основатель группы Diary of Dreams и босс лейбла «Accession Records», — прим. ред.) сработались, и после того, как я ушел с «Gashed!», мы продолжили наше сотрудничество. С ним работать очень-очень-очень приятно. В последнее время он здорово меня поддержал и помог выйти из затруднительного положения.

А тебе нравится его творчество?

Ну... да... Это немного готическая музыка. Если честно, сейчас я нечасто слушаю такую музыку. Знаешь, когда я в туре, каждый день даю концерты, это последнее, что мне хотелось бы послушать перед сном! (смеется) Но он очень талантливый, и мне кажется, что его группа Diary Оf Dreams движется в верном направлении.

Сегодня ты выступаешь на одной сцене с Mesh. Чего ты ожидаешь от их выступления?

Я очень жду выступления Mesh. Мы дружим уже много лет, с ними очень прикольно. Бывает, что приходится работать с людьми, из-за которых у тебя вечно куча проблем, но это точно не про них! Я считаю, что они очень хороши! Это такое удовольствие — выступать для своих поклонников, но когда ты даешь концерт со своими друзьями — это двойное удовольствие.