Как сами музыканты из Jane Air охарактеризовали себя, «мы появились на границе света и тьмы, где хаос становиться музыкой, а музыка хаосом». Jane Air — это четверо молодых ребят из Питера, семь лет назад только мечтавших стать рок-звездами, а сегодня уже исполнивших свою мечту. «Надувная баба» — именно так участники группы перевели свое название в одном из интервью, но вместе с тем всегда говорили, что «Jane Air» — просто игра слов, красивая по звучанию. Их относят к современной российской эмо-сцене, хотя сами ребята считают себя совершенно свободными от всех стилистических обязательств. Что такое Jane Air на самом деле, вместе со мной попытались разобраться Бу — милый и обаятельный вокалист группы, и Гокк — зажигательный весельчак (как и положено всем соло-гитаристам).

Давайте начнем с самого начала. Вы где-нибудь учились музыке?

Бу: Нет, мы самоучки.

А высшее образование получить успели, или сразу музыка «засосала»?

Бу: У нас с высшим образованием только барабанщик Тоха. Он психолог. Закончил с красным дипломом. А мы с Гокком  нигде не учились.

А как вообще возникла идея группу собрать?

Бу: Это Гокку пришла такая идея.

Гокк: Я, как и многие в моем возрасте, абсолютно не хотел работать, но хотел, чтобы у меня все было здорово. А есть только один способ достичь этого — стать рок-музыкантом. Что я с удовольствием и сделал!

Тернист был путь к звездам?

Гокк: Больше семи лет, по сути. И с самого начала нашего знакомства мы шли к этому, даже не зная, к чему мы идем. Потому что изначально цели были очень расплывчатыми и маленькими. И мы достигали определенного этапа, а потом шли дальше. К примеру, собрав первый раз питерский клуб «Молоко», мы взглянули на все это и подумали: «О! Ни фига себе! Здорово!.. Но можно еще лучше!». Вот так, потихонечку, потихонечку — и в результате мы сидим тут и даем это интервью.

Что посоветуете другим начинающим группам? С чего лучше начинать свою музыкальную карьеру?

Бу: Начинать надо со всего. Первые годы мы ездили в питерском метро и сами расклеивали стикеры с названием нашей группы и анонсом концертов. Кстати, это мы первые придумали расклеивать флаеры в метрополитене, а потом это и в Москве началось.

То есть тетеньки-уборщицы, отдирающие флаеры по бокам эскалаторов в метро, обязаны своей работой вам?

Бу: Да! Кроме того, мы сразу же пытались сами делать сайт, записывать альбомы, сами писали демки… Надо на всё сразу же обращать внимание. Мелочей не бывает! Надо нахрапом брать, иначе может ничего не получиться.

Как вы впервые вышли на свою звукозаписывающую компанию и договорились, что она вас будет издавать?

Бу: Это случилось значительно позже. Они сами на  нас вышли. Сначала мы их искали, искали, но результатов не было. А потом они вышли на нас. В принципе, время само подсовывает нужных людей. Так и получается, что те, кто на самом деле тебе нужны, со временем сами к тебе придут. И то, что должно произойти, обязательно произойдет. Возможно, если бы у нас все это случилось раньше, то, скорее всего, был бы более низкий результат, мы могли оказаться еще не готовыми. Поэтому я не знаю формулу успеха. У нас все произошло само собой.

А все-таки, какие компоненты вашего успеха ты можешь назвать? Молодость? Задор? Оказались в нужное время в нужном месте?

Бу: Не знаю. Мы очень старались, вот все и свершилось. На самом-то деле, я думаю, что российской альтернативе было бы очень грустно без нас! (скромно улыбается). Потому что все остальные группы очень пессимистичны. Мы, пожалуй, единственная команда, кто с оптимизмом смотрит в будущее, пытается самоиронизировать. Все остальные чрезмерно серьезны. Поэтому, я думаю, российская альтернативная сцена многое бы потеряла, если бы нас не было! (смеется)

Расскажи, чем на сегодняшний день занята группа Jane Air?

Бу: Последний наш альбом вышел в мае прошлого года, и с тех пор мы находимся в туре в его поддержку. А где-то в середине мая, когда гастроли закончатся, мы снова приступим к записи уже нового альбома.

Какие города попали в гастрольный график?

Бу: У нас практически каждый день концерты — и каждый в новом городе. Поэтому всего и не вспомнишь. На днях мы вернулись из Иркутска. В этом турне мы успели побывать практически во всех городах России: Братске, Красноярске, Кемерове, Томске, Омске, Перми и многих других. В принципе, тяжело так мотаться, но мы уже привыкли к такому образу жизни.

А какой город вам больше всего понравился?

Бу: Все города разные, их нельзя сравнивать. В каждом городе своя атмосфера, которой нет ни в одном другом. Единственно, я могу выделить Питер — потому что это дом, и там совершенно другая аура.

А что больше всего запомнилось из гастролей?

Бу: У нас произошла одна небольшая накладка с организаторами концертов (смеется). Под Новый год мы ездили с фестивалем «Праздник убитой елочной игрушки», который мы сами и придумали. Так вот, мы умудрились проехать пол-России на автобусе, который был в федеральном розыске. Нас только где-то под Архангельском из него высадили, но мы успели добраться до места выступления, и последний концерт вопреки всему состоялся.

Хотел бы съездить на гастроли за пределы России?

Бу: Не на гастроли, а просто так я хочу доехать до Франции. Мы используем французские названия, и теперь уже просто обязаны съездить туда (смеется). С концертами мы никуда на Запад соваться не хотим, если честно. Мы были в Финляндии, посмотрели, как все это происходит. У них много своих команд, которые отлично играют, и они сами-то пытаются свалить, у них просто нет народа, не перед кем играть! Вся Финляндия по численности населения — как Питер. Ну и хрен ли там ловить? Там маленькие города — всего пара улочек. Мы привозили сюда KillPretty, так они просто охренели от такого количества народу! Столько много людей они ни разу не видели! Финляндия мне понравилась как страна, но музыкантам там делать нечего. Вон те же HIM, так хотели оттуда свалить — и вот наконец-то прорвались.

Вы в Хельсинки выступали?

Бу: Мы играли в Хельсинки и в Тампере.

Это было ваше сольное выступление?

Бу: Нет. Мы ездили с KillPretty. У нас получился такой своеобразный обмен. У них был тур в поддержку альбома, и у нас. Вначале мы их привозили, потом они нас. Мы просто очень хорошие друзья.

Какие впечатления остались от этих финских концертов?

Бу: Я вообще первый раз за границей был. Мы смотрели страну. Мне понравилось — красиво очень. Но концерты совершенно не произвели впечатления!

А какая там публика? Отличается от российской?

Бу: Там публика тоже отрывается на концертах, но по-своему. У нас, если группа нравится, то народ устраивает слэм перед сценой. А там слэмиться не принято, там аплодируют понравившейся группе. У нас же аплодировать как-то не принято. А жаль. Очень приятно было бы.

Кстати, а тебя не напрягает, когда поклонники выскакивают на сцену во время выступления, чтобы обнять музыкантов или просто прокричать что-либо в зал? В Европе такое не принято, там публика более уважительно относится к своим кумирам.

Бу: Да, на нашем последнем московском концерте в Точке в марте меня это немного напрягло. Потому что это был уже перебор! Я и замечания делал, все равно ничего не помогло!

Ну а все-таки, когда-либо в перспективе вы планируете выйти на западный рынок, или вам достаточно только российской аудитории?

Бу: Мы так и будем себя позиционировать как российскую группу. Лезть на Запад, я считаю, неблагодарное дело. Правда. Кстати, даже американские группы в Европе не собирают больших залов. Европейцы предпочитают исключительно свои собственные коллективы. Как пример, концерт группы The Used, на который пришло всего пятьдесят человек. И для Европы это нормально. Большинство групп сейчас локальны. Время великих групп, которые могли в любой стране и любом городе собирать стадионы, уже прошло.

Я знаю, кроме как с KillPretty, у вас еще был опыт работы с западными группами — вы разогревали Clawfinger и Therapy. Какие остались впечатления?

Бу: Впечатления остались такие, что мы больше никогда не будем этого делать.

Почему?

Бу: Это неблагодарное и совершенно нецелесообразное занятие. Люди пришли на Clawfinger и Therapy, а Jane Air им в принципе не нужны. Это во-первых. А во-вторых, нам не дали толком провести саунд-чек и мы играли на плохом звуке. И как реклама это на самом деле не работает. После этого разогрева на наши концерты больше людей ходить не стало. Что касается непосредственно ощущений, что мы выступали на одной сцене с такими мэтрами, то мне лично, безусловно, это было очень приятно. Но я не могу сказать, что был в полном восторге. Вот если бы они приехали раньше лет на семь.… А сейчас я смотрю на них совершенно спокойно. Мне кажется, они немного себя пережили.

Обложка последнего альбома выглядит весьма готично. Вы специально старались так ее оформить, чтобы привлечь еще и готическую публику?

Бу: Мы не ставили перед собой цели привлекать кого-либо специально. Если готов привлечет наша обложка, они прослушают диск и им понравится наша музыка, то ради Бога. Мы открыты для любого слушателя. Мы выбрали такой дизайн обложки, потому что он нам самим понравился, и он вполне подходит под концепцию альбома. Альбом как раз о любви и смерти.

Вашу группу относят к стилю эмо. Ты согласен с этим утверждением?

Бу: К нам не особо можно приклеить этот ярлык. Мы начинали играть обыкновенный ню-метал, и только на последнем альбоме склонились в сторону эмо-панка. Это получилось как-то само собой, на настоящий момент мне и ребятам более близка эта музыка. Возможно, на следующем альбоме мы снова немного изменим наш музыкальный стиль. Мы свободны в своем выборе. Надо отдать должное нашим продюсерам, они не давят на нас, и мы можем делать все, что угодно.

Как ты думаешь, почему стиль эмо сейчас так популярен?

Бу: Просто такая мода. Эмо, по большому счету, то же самое, что и ню-метал, только штаны узкие (смеется). На самом деле! Возрастной контингент один и тот же, проблемы затрагиваются те же. Немного другая эстетика: эмо — это футболки с черепами и тому подобное. Сегодня мне эмо нравится больше, чем ню-метал, хотя бы из-за внешнего вида людей, которые такую музыку слушают.

Расскажи, что это такое вообще — эмо?

Бу: Если вдаваться в историю — то это вылезла наружу вся инди-сцена. Сам инди-рок появился намного раньше, еще при Курте Кобейне, и именно в то время получил наибольшее развитие. Но сейчас вся эта культура, немного видоизменившись, приобретает второе дыхание. Вообще я не люблю рассуждать по поводу всех этих музыкальных стилей — на эту тему надо музыкальных критиков спрашивать.

А какую музыку ты сам любишь? Что слушают остальные участники группы?

Бу: У нас очень разнообразные музыкальные пристрастия. Наш барабанщик Тоха хорошо разбирается в электронной музыке. Я сам сейчас слушаю брит-поповые темы. Гокк на фанк подсел. Как видишь, у нас весьма широкий диапазон музыкальных пристрастий. Мы стараемся не зацикливаться на чем-то одном. Из последнего, что мне наиболее понравилось — Kasabian.

На сайте вашего фан-клуба анонсирован конкурс на лучший женский бюст. Кому пришла в голову такая замечательная идея?

Бу: Это сами фанаты такое придумали.

А кто поддерживает официальный сайт группы?

Бу: Сайт группы мы держим сами. Мы настоящая DIY-группа. Я и сайт сам делал, и обложку, кстати, альбома сам делал, и еще очень много чего делаю самостоятельно.

С поклонниками через сайт общаетесь?

Бу: Да. У нас там есть отдельный форум, где поклонники могут задавать нам вопросы, а мы, по мере возможности, на них отвечаем.

Ты сам лично просматриваешь все письма и пишешь на них ответы?

Бу: Да.

То есть теоретически, у каждой вашей фанатки есть возможность пообщаться со «святыми мира сего»?

Бу: (смеется) Да, есть возможность пообщаться.

А как ты вообще относишься к фанатам, скорее положительно или отрицательно? Я знаю, что некоторые музыканты, как это ни странно, не любят своих поклонников.

Бу: Знаешь, мы не поддерживаемся никакими масс-медиа, и возможностью снимать клипы и писать альбомы мы обязаны только нашим фанатам, которые приходят к нам на концерты. Мы это очень хорошо понимаем, и относимся к фанатам очень бережно. Если, к примеру, у наших поклонников возникают какие-либо трудности с охраной, мы стараемся все решать полюбовно. Если, конечно, они не хамят откровенно. Мы заботимся о наших фанатах, стараемся беречь их. Они нам нужны… живыми (смеется).

Как ты относишься к излишнему фанатизму? Когда поклонницы собираются из-за любви к кумиру порезать себе вены, или выкинуться из окна, или пристают к музыканту с навязчивой идеей родить от него ребенка? С тобой такого не случалось?

Бу: Таких криминальных моментов не было. Хотя случаются, конечно, всякие «ахтунги». Излишний фанатизм всегда плох. Все хорошо в меру. Я понимаю, что в таком возрасте людям это нужно. Мне самому в их возрасте нужен был какой-то кумир. И если бы у меня была команда, которой бы я восхищался и безумно любил, то, возможно, я вырос бы немножечко лучше. Вот. Я делаю музыку для них, для моих поклонников. Иногда я думаю, что для кого-то то, что звучит у него в плеере, очень важно. Это помогает отключиться от всех проблем и остаться наедине с собой. А это очень круто!

А чем ты занимаешься в свободное время?

Бу: Его у меня нет. А если получается, то стараюсь просто отдыхать. Во время своего последнего так называемого отпуска я все равно работал — занимался пиаром нашей группы. Хотя вот Гокк и Тоха в Таиланд отдыхать ездили.

Хватает времени, чтобы читать книжки или смотреть фильмы?

Бу: Конечно! Я люблю читать. И любимых книг очень много. Последнее время читаю Бегбедера — очень нравится. А из фильмов люблю очень картины Люка Бессонна. Недавно смотрел «Голубую бездну» — произвела большое впечатление. Теперь вот на юг хочется куда-нибудь… Вообще мы стараемся не пропускать все значимые культурные события.

Ты такой разноплановый! А в музыке не возникало желания поиграть в каком-либо другом стиле?

Бу: У нас был трип-хоповый проект, но теперь, к сожалению, на него не хватает времени.

Музыка — основной источник доходов для группы?

Бу: Да. А по-другому просто и не получится. Мы все время в турне, и совмещать это с какой-либо работой просто физически не получится. Вот сейчас в середине мая у нас закончится гастрольный тур, и мы сразу засядем писать новый альбом. Тоже свободного времени будет не много. Хотя я тут слегка занялся продюсированием — сделал последнюю пластинку Four Dimension. Это очень хорошие мои друзья. Тоже альтернативная группа, но они склоняются больше в сторону металла. Их солист — наш звукорежиссер по совместительству, их барабанщик Ян — наш тур-менеджер. Они ездят с нами на гастроли как наш штат.. По традиции, Ян на всех наших выступлениях играет с нами последнюю песню вместо нашего барабанщика. Вот сейчас мы тур закончим, засядем в студии альбом писать, и они в турне поедут. Так и ездим по очереди.

Напоследок пожелаешь чего-нибудь нашим читателям?

Бу: Наверное, главное пожелание — не зацикливаться ни на чем, быть открытыми к разной музыке. Вокруг происходит много всего интересного. Вот я, например, сегодня почитаю ваш журнал, и наверняка открою для себя что-либо любопытное.