Йоахим Витт (JOACHIM WITT) – фигура на немецкой сцене исключительная. Во-первых, сложно вспомнить германского музыканта, которому столь хорошо подошло бы определение в духе «заслуженный деятель альтернативных искусств». Его музыкальная карьера началась еще в 1973 году в рамках проекта «Julian», впрочем, так и не получившего широкого признания. Затем был основан проект «Duesenberg», отличительными чертами которого на тогдашней немецкой сцене были музыкальное экспериментаторство и тексты на родном языке. Эти-то черты и стали решающими, чтобы новая группа оказалась на гребне Neue Deutsche Welle (NDW, Новая Немецкая Волна) – движения, противостоявшего засилью «саксонской» музыкальной индустрии на немецкой сцене и выдвигавшему на первый план, широко выражаясь, национальные ценности. Но (и это, во-вторых) необходимо особенно отметить характерные для творчества Витта как своеобразного глубокого зеркала немецкой культуры романтичность, сентиментальность, философский настрой, а также определенные сумрачность и агрессию – качества, которым он оставался верен всю свою сценическую жизнь. И эти черты резко выделяли его даже в рамках NDW.

Однако примерно через десять лет слава непризнанного короля немецкой альтернативной сцены стала постепенно спадать (на наш взгляд – совершенно незаслуженно), хотя у Витта продолжали выходить почти не замеченные публикой и прессой альбомы – уже под вывеской просто Witt. Наконец, в 1997 году вышел новый опус «Bayreuth I». Может быть, помогло заключение контракта с «Sony», а может – сыграл роль резкий переход к использованию модных стилистических компонентов, взятых у «индастриал» и «дарк-вейв», но с этих пор имя Йоахима Витта фактически не пропадало из немецких чартов и получило достаточно широкую мировую известность именно как один из символов современной германской музыки. Популярность эту только укрепили последующие альбомы: «Bayreuth II» (2000), «Eisenherz» (2002) и «Pop» (2004). Правда, параллельно росла и определенная скандальность: музыканта обвиняли в подражании Rammstein и представителям дарк-вейв (интересно, кто еще в данном случае подражатель...), в китче, в гомосексуализме, в фашизме...

Тем интереснее было нам пообщаться с этим, безусловно, неординарным и почти легендарным человеком. Многогранность таланта Витта исключительна: он не только певец, композитор и поэт, но еще и актер, художник и просто необычайно жизненно-активная личность, а с недавнего времени – еще и руководитель собственной студии звукозаписи. С большим удовольствием представляем вам интервью с Йоахимом Виттом, посвященное выходу нового альбома «Bayreuth III», который он с завидной тевтонской педантичностью выпустил снова через два года. Общение это оказалось весьма приятным; порой создавалось впечатление, что разговор происходит не с умудренным жизненным и творческим опытом динозавром немецкой рок-сцены, а с увлеченным и полным невысказанных чувств юношей-музыкантом.


Для начала несколько вопросов, касающихся прошлых лет вашей карьеры. В свое время вас связывали (по крайней мере, в прессе) с Новой Немецкой Волной (Neue Deutsche Welle). Но сами вы имели собственную точку зрения на этот вопрос. Что вы сами понимаете под словами ННВ и почему сами дистанцировались от нее?

«Новая Немецкая Волна» – это обозначение для движения, возникшего в конце семидесятых. В то время в Германии многие широко экспериментировали со звуком и лирикой, чтобы создать нечто новое, собственное, аутентичное, что выделялось бы на общем фоне засилья англо-американской музыки. Ну, и я тоже поневоле оказался вовлеченным в этот водоворот, поскольку и сам старался сконструировать и представить публике что-то нестандартное, некую новую музыкальную форму, которая была бы стопроцентным отражением моего существа.


Почему возникла такая заметная отчетливая пауза в вашем творческом процессе (и уж точно – в популярности) в восьмидесятых-девяностых годах? Это был, так сказать, перелом в карьере: ведь только в 1997 году с альбомом «Bayreuth» вы снова заняли позиции короля сцены...

Тогда наше движение выглядело просто как лошадь, загнанная представителями музыкальной индустрии. Внезапно появилось огромное количество релизов разного рода музыкальных «попутчиков», которые взяли и резко запрыгнули в вагон такого неожиданно успешного направления. Ну да, я ведь и сам должен был каким-то образом развиваться. Стоять на месте для меня подобно кошмару! И это стало началом цикла «Bayreuth».

Rammstein в одном из своих интервью назвали вас «роскошным» или что-то в этом роде. С другой стороны, многие и вполне открыто сравнивают вас с Rammstein. Вы можете что-либо добавить к этому?

Существует определенное родство душ между Rammstein и Виттом. Мне кажется, у нас близкое видение мира. В любом случае, и они, и я делаем аутентичную музыку с немецкими текстами.

С тех пор, как вышел альбом «Eisenherz», многие даже обвиняли ваше искусство в китче. Что вы сами думаете на этот счет? Или же для вас китч является не отрицательным определением, а одним из лиц искусства?

Я лично понимаю собственное искусство как взаимопроникновение и взаимопревращение романтических чувств и повседневных жизненных эмоций. Поскольку сегодня под влиянием жизни в обществе потребления многие люди сами вытесняют из себя собственную эмоциональность, мир своих чувств, моя музыка для них нечто вроде психологической встряски. Мир моих личных ощущений сплошь и рядом не находит понимания. Ну и пусть! Слова «китч» для меня не существует, поскольку это вопрос исключительно субъективного анализа.

А как Вы сами могли бы обозначить собственное творчество?

Я НЕО-РОМАНТИК, полный безусловной воли к изменениям!

А можете ли вы сами причислить себя к стилю дарк-вейв, как это часто происходит помимо вас, или же вопросы причисления к тому или другому стилю – прерогатива критиков от музыки?

Наверное, мою музыку относят к дарк-вейв, потому что она необыкновенно сентиментальна, меланхолична и несет в себе определенную долю агрессии. Ну... Я на это не сержусь!

Я спрашиваю еще и потому, что настроение музыки, которую вы играете сейчас, довольно противоречиво и может отражать как трагизм человеческой жизни, так и определенные оптимистические настроения.

При всей критичности, свойственной внутреннему настрою моей жизненной позиции, решающий мотив для меня всегда – путь к душе и надежда на счастье!

Вы участвовали в дуэтах с Петером Хеппнером (Wolfsheim) и с Клаудией Уле в проекте Angelzoom. Как появилась эта идея? Как вы можете отозваться об этих людях?

Оба они – великолепные, очень своеобразные художники, чрезвычайно полные чувств и где-то вполне близкие мне! Обычно появление подобных дуэтов получает вдохновение откуда-то с третьей стороны. И поэтому просто прекрасно, когда оказывается, что две личности так хорошо сумели подойти друг другу в эмоциональном аспекте. По-другому я совершенно не могу представить себе совместную работу.

Как вы полагаете, ваше нынешнее творчество – это продолжение линии преемственности от времен раннего Витта или даже «Duesenberg», или каждый новый диск – решительный шаг от прошлого?

Конечно, каждая пластинка – шаг из прошлого и очень личное описание внутреннего состояния человека. Временами – это скорее нечто совершенно беспомощное, а потом вдруг – снова полное творческой силы и вдохновения. Тот, кто внимательно всматривается в себя, всегда может найти что-то от Витта!

Возникает впечатление, что в данный момент для Вас особенно важен именно цикл «Bayreuth» (как изображение внутренней жизни творческого человека). На этом фоне, к примеру, альбомы «Eisenherz» или «Pop» выступают, скорее, как частные зарисовки. Это верно?

Да, «Bayreuth» для меня – именно описательный цикл о внутреннем состоянии или внутренних состояниях. Это очень личное ощущение! «Eisenherz» и «Pop» являлись попыткой вырваться из рамок этого цикла. Хотя они тоже были очень глубоко пережитыми… Это просто как всего лишь другой оттенок цвета в общей картине.

Новый альбом «Bayreuth III» вышел из-за назревшей необходимости развить идеи «Bayreuth I-II»? Они оказались, так сказать, неоконченными?

Ах, я верю и полагаю, что цикл «Bayreuth» мог бы продолжаться бесконечно, пока только я остаюсь в состоянии что-либо творить! Правда, есть один момент: все это уже начинает сильно надоедать. Но сегодня я пока еще ничего не знаю точно!

То есть нам ждать продолжения «Bayreuth IV» и т. д. или на третьей части тема закрыта?

Как я сказал, пока не знаю.

Кто отвечает за художественное оформление альбомов? Лично для меня было очень сложно разобрать смысл или мессидж того, что относится к последнему из них...

Оформление – почти исключительно моя работа, кроме альбомов «Tiefenanrausch» (Ник Пэйдж и продюсер «Angelzoom» Бернд Вендландт), «Abendrot» (Тило Вольфф из «Lacrimosa»), «Hundert Lieber» (Гарри Гутовски, с которым мы сочиняли музыку во времена «Duesenberg») и «Der Turm» (Кико Маасбаум, Мишель Леонард). А послание последнего – это критика существующей системы капиталистического производства!

Вашу общественную позицию отличает исключительная активность и неравнодушие. Вы можете обозначить три основных ваших требования к современному миру?

Справедливость, помощь слабым и бедным, свобода личного самовыражения!

А как вы полагаете, можно еще изменить мир к лучшему (или он изменится сам), либо вы настроены скорее реалистично и поэтому – пессимистически?

Всегда можно хоть что-то изменить путем общественного народного давления. Пока люди строят воздушные замки и позволяют себе думать, что их всё устраивает, само по себе ничего не может измениться. Политика и экономика просто нуждаются в давлении снизу! Это должно быть ясно каждому всегда, а не только с промежутком в те четыре года, которые проходят между очередными появлениями у избирательных урн!

Вы довольны видео-версиями на песни «Eisenherz» и «Fuer den Moment» или сами что-то изменили бы (это особенно интересно, поскольку известно, что вы работаете еще и как актер в театре Максима Горького в Берлине)?

Этими видео я недоволен. Зато я доволен видео на «Flut» и клипом на «Das Geht Tief»! Кстати, в последнее время я опять с гораздо большим удовольствием занят именно актерской деятельностью, поскольку для меня это очень волнующий и острый процесс самопознания.

Следующий вопрос особенно интересен для меня, поскольку сам я из России. Думаю, Вам известно что-то о Максиме Горьком. Что вы думаете о его творчестве и личности?

Да, Горький – очень интересный русский бытописатель, который с невероятно убедительной силой отражал развитие рабочего движения в России. Я испытываю к нему огромное уважение и внутреннюю симпатию.

Сложно ли совмещать в одном лице музыканта и актера? Или здесь нет никакого противоречия?

Это просто чудесное взаимное дополнение! На мой взгляд, одно даже обуславливает другое.

А в целом, легко сегодня жить деятелю искусства?..

Все сложнее и сложнее, и в том числе потому, что недостаточно защищены авторские права этих людей. От этого массовое сознание сейчас сильно замутнено в том смысле, что, в частности, музыку необходимо рассматривать именно как огромное культурное благо.

Вы не планируете приезда в Россию?

Пока не уверен... Но все возможно!